Санников, михаил васильевич. Жизнь в монастыре

Михаил Васильевич Санников (Ти́нгдзин До́кшит; 30 ноября , Воткинск , Удмуртская АССР , РСФСР , СССР) - религиозный деятель, глава общины «Шадчуплинг».

Биография

Ранние годы и образование

Михаил Васильевич Санников родился 30 ноября 1961 года в г. Воткинске Удмуртской АССР в семье потомственных военных. По окончании 8 класса общеобразовательной школы поступил в православную Московскую Духовную Академию (г. Загорск), однако, проучившись в ней меньше месяца, сдал документы и вернулся домой. Сдав зимой 1979 года экстерном экзамены за 10 класс общеобразовательной школы, остаток года провёл в школе на должности лаборанта при кабинетах физики и химии. В 1979 года был без экзаменов принят в Пермский Сельскохозяйственный Институт; сдав экстерном экзамены и защитив дипломный проект, окончил его в январе 1980 года . Попутно закончил курсы гражданской авиации.

Служба в КГБ

В мае 1980 года был призван в ряды ВС СССР и в течение 8 месяцев проходил обучение на Ярославском полигоне войск ГБ . Закончив обучение в звании младшего лейтенанта, в феврале 1981 года впервые был отправлен по контракту в Афганистан , где в течение нескольких лет был командиром диверсионно-разведывательной группы. Участвовал также в специальных операциях КГБ по проверке боеготовности частей, дислоцированных непосредственно в СССР. Одной из постоянных главных задач его группы в Афганистане было уничтожение караванов с оружием, шедших к моджахедам из Пакистана .

Однажды, во время очередной операции, он увидел в прицел снайперской винтовки, что лошадь, вёзшая на себе тюки с душманским оружием, поднимаясь в гору, плачет. Он отказался стрелять по ней, за что оказался в горноспасательной службе на Памире , позже на Алтае . В 1987 года в звании капитана вышел на пенсию по инвалидности; в течение нескольких месяцев работал в морге Ленинского района г. Перми санитаром и помощником патологоанатома . Экстерном выучился в Нижнетагильском художественном училище, немного проработал коком на Камском речном флоте.

Поступление на учёбу в Иволгинский дацан

От своего бывшего наставника в японской борьбе на мечах (кэндо) узнал о существовании в СССР, в Бурятии , живой традиции буддизма и о том, что там возможно получить буддийское образование. В 1988 года впервые ездил поступать на учёбу в Иволгинский дацан , однако в связи с тем, что на момент приезда все группы курса были уже укомплектованы, поступил в него лишь в следующем году . По результатам вступительного собеседования был определён в группу, специализировавшуюся по буддийской Тантре , которую отбирал лама Д. А. Жалсараев , и принял монашеские обеты под именем Тингдзин Докшит . Всего в группу было набрано 12 человек, преимущественно русских .

Обучение в Бурятии и Монголии

В течение 1989-1991 годов Михаил Санников проходил обучение при Иволгинском дацане , хотя официально буддийский институт «Даши Чойнхорлинг» при Иволгинском дацане был открыт только в 1991 году , при этом сначала факультетов было только два: философский и медицинский, а тантрический был открыт позднее. В это время Михаил Санников познакомился с Д. Б. Аюшеевым , впоследствии возглавившим Буддийскую традиционную Сангху России в статусе Пандита Хамбо-ламы и также в это время находившимся при дацан.

В 1991-1993 годах жил преимущественно в Гусиноозёрске , затем - в Тамчинском дацане Даши Гандан Даржалинг (пос. Гусиное Озеро), где проходил практику по совершению ритуалов. Летом 1993 года первый раз совершил поездку в Монголию , где получил посвящение в тантру Ямантаки от ламы Санжайжамца в храме Гандан Шадурвийн в Эрдэнэте ; в октябре-ноябре того же года при том же храме практиковал пхову , переданную ему ламой Нгедубом .

С конца января по середину августа 1994 года около Хархорина под руководством габджу Цэрэндоржа проходил затвор по Шести йогам Нигумы. Он же даровал ему посвящения в тантры Хеваджры и Чакрасамвары. После недолгого возвращения в Иволгинский дацан вернулся в Хархорин, в Эрдэни-Дзу и оставался там до ноября того же года, участвуя в восстановлении монастырского ограждения из ступ под руководством Пабо-ламы. Вернувшись сначала в Тамчын дацан , а затем в Иволгинский дацан, получил посвящение в ламы от Еше Лодой Ринпоче , Тензин-ламы из Агинского дацана и Тензин-ламы из Окинского дацана.

Строительство храма на горе Качканар

Одна из ступ на горе Качканар в процессе строительства

После окончания обучения в Иволгинском дацане Михаил Санников собирался окончательно эмигрировать в Монголию , однако зимой 1995 года Д. А. Жалсараев , дал ему распоряжение о возведении дацана в России. Он мотивировал это тем, что на западе России имеется уже один буддийский храм - петербургский дацан «Гунзэчойнэй» , на востоке - храмы буддийской Бурятии, но посередине, на Урале - ничего нет. Жалсараев указал место, где такой храм должен был быть возведён - вершина горы Качканар (Свердловская область).

Храм было решено назвать «Шадтчуплинг» «Место практики и реализации». 16 мая 1995 года Михаил Санников начал работы по возведению монастыря на указанном месте. Практически весь оставшийся, а также следующий, годы он провёл в каменных работах на горе, периодически спускаясь в близлежащий город Качканар , чтобы заработать денег на пропитание.

Взаимоотношения с российскими буддийскими организациями

Перемены, произошедшие в жизни страны в первой половине 1990-х годов и повлиявшие на процесс становления буддийских религиозных организаций в новой России, в том числе рост националистических настроений в этнических республиках РФ , а также растущая популярность буддизма среди городского населения в нетрадиционных для буддизма регионах предопределили сложные отношения Михаила Санникова с современными буддийскими объединениями России.

Отношения со школой гелуг после окончания обучения

Материалы в СМИ

• Архипов А. Монах // «Аргументы и факты - Урал», № 39, 2003
• Бессарабова А. Наш корреспондент попробовал стать буддийским монахом // «Мир новостей», 20.12.2005
• Жуковская А. Судьба разведчика по-уральски. Резидент стал буддийским монахом // «Аргументы и факты - Урал», № 34, 2006
• Самоделова С. Земля Санникова // «Московский комсомолец», 12.01.2006
• Хазов А., Суворова Т. Уральский буддизм. // Уральский следопыт : журнал. - 2002. - № 07.

• Шорин А. Буддийский монастырь под угрозой сноса // «Областная газета», 14.09.2006.

Михаил Васильевич Санников — религиозный деятель, глава общины «Шадчуплинг».

Биография

Ранние годы и образование

Михаил Васильевич Санников родился 30 ноября 1961 года в г. Воткинске Удмуртской АССР в семье потомственных военных. По окончании 8 класса общеобразовательной школы поступил в православную Московскую Духовную Академию, однако, проучившись в ней меньше месяца, сдал документы и вернулся домой. Сдав зимой 1979 года экстерном экзамены за 10 класс общеобразовательной школы, остаток года провёл в школе на должности лаборанта при кабинетах физики и химии. В 1979 года был без экзаменов принят в Пермский Сельскохозяйственный Институт; сдав экстерном экзамены и защитив дипломный проект, окончил его в январе 1980 года. Попутно закончил курсы гражданской авиации.

Служба в КГБ

В мае 1980 года был призван в ряды ВС СССР и в течение 8 месяцев проходил обучение на Ярославском полигоне войск ГБ. Закончив обучение в звании младшего лейтенанта, в феврале 1981 года впервые был отправлен по контракту в Афганистан, где в течение нескольких лет был командиром диверсионно-разведывательной группы. Участвовал также в специальных операциях КГБ по проверке боеготовности частей, дислоцированных непосредственно в СССР. Одной из постоянных главных задач его группы в Афганистане было уничтожение караванов с оружием, шедших к моджахедам из Пакистана.

Однажды, во время очередной операции, он увидел в прицел снайперской винтовки, что лошадь, вёзшая на себе тюки с душманским оружием, поднимаясь в гору, плачет. Он отказался стрелять по ней, за что оказался в горноспасательной службе на Памире, позже на Алтае. В 1987 года в звании капитана вышел на пенсию по инвалидности; в течение нескольких месяцев работал в морге Ленинского района г. Перми санитаром и помощником патологоанатома. Экстерном выучился в Нижнетагильском художественном училище, немного проработал коком на Камском речном флоте.

Поступление на учёбу в Иволгинский дацан

От своего бывшего наставника в японской борьбе на мечах узнал о существовании в СССР, в Бурятии, живой традиции буддизма и о том, что там возможно получить буддийское образование. В 1988 года впервые ездил поступать на учёбу в Иволгинский дацан, однако в связи с тем, что на момент приезда все группы курса были уже укомплектованы, поступил в него лишь в следующем году. По результатам вступительного собеседования был определён в группу, специализировавшуюся по буддийской Тантре, которую отбирал лама Д. А. Жалсараев, и принял монашеские обеты под именем Тингдзин Докшит. Всего в группу было набрано 12 человек, преимущественно русских.

Обучение в Бурятии и Монголии

В течение 1989-1991 годов Михаил Санников проходил обучение при Иволгинском дацане, хотя официально буддийский институт «Даши Чойнхорлинг» при Иволгинском дацане был открыт только в 1991 году, при этом сначала факультетов было только два: философский и медицинский, а тантрический был открыт позднее. В это время Михаил Санников познакомился с Д. Б. Аюшеевым, впоследствии возглавившим Буддийскую традиционную Сангху России в статусе Пандито Хамбо-ламы и также в это время находившимся при дацане.

В 1991-1993 годах жил преимущественно в Гусиноозёрске, затем — в Тамчинском дацане Даши Гандан Даржалинг, где проходил практику по совершению ритуалов. Летом 1993 года первый раз совершил поездку в Монголию, где получил посвящение в тантру Ямантаки от ламы Санже-ла в затворе близ г. Орхонтуул. В октябре-ноябре того же года в том же затворе практиковал пхову, переданную ему ламой Нгедубом.

С конца января по середину августа 1994 года около Хархорина под руководством ламы Цырена проходил затвор по Шести йогам Нигумы. Он же даровал ему посвящения в тантры Хеваджры и Чакрасамвары. После недолгого возвращения в Иволгинский дацан вернулся в Хархорин, в Эрдэни-Дзу и оставался там до ноября того же года, участвуя в восстановлении монастырского ограждения из ступ под руководством Пабо-ламы.

Строительство храма на горе Качканар

Одна из ступ на горе Качканар в процессе строительства

После окончания обучения в Иволгинском дацане Михаил Санников собирался окончательно эмигрировать в Монголию, Однако зимой 1995 года его Коренной Учитель, Д. А. Жалсараев, дал ему распоряжение о возведении буддийского дацана в России. Он мотивировал это тем, что на западе России имеется уже один буддийский храм — петербургский дацан «Гунзэчойнэй», на востоке — храмы буддийской Бурятии, но посередине, на Урале — ничего нет. Жалсараев указал место, где такой храм должен был быть возведён — вершина горы Качканар.

Храм было решено назвать «Шадтчуплинг» «Место практики и реализации». 16 мая 1995 года, в день буддийского праздника Доншод-хурал, Михаил Санников начал работы по возведению монастыря на указанном месте. Практически весь оставшийся, а также следующий, годы он провёл в каменных работах на горе, периодически спускаясь в близлежащий город Качканар, чтобы заработать денег на пропитание.

Произошедший в 1998 году пожар полностью уничтожил все возведённые на тот момент деревянные постройки храмового комплекса, и строительство пришлось начинать практически заново.

Храм «Шадтчуплинг» строится силами самого Михаила Санникова и немногочисленной общины лиц, принявших у него начальные монашеские обеты. Материально строительство обеспечивается общиной его учеников-мирян, проживающих на Среднем Урале. Строительство чрезвычайно осложняется труднодоступностью и удалённостью месторасположения храма от транспортной инфраструктуры, а также политикой руководства Качканарского горно-обогатительного комбината, претендующего на разработку рудных месторождений, находящихся недалеко от строительной площадки храма. Осенью 2006 года на гору поднимался очередной директор Качканарского горно-обогатительного комбината, предложил 5 млн рублей и помощь в переезде монастыря на другое место. Санников усмехнулся и ответил: мы, мол, запросим ровно в два раза больше, чем вы сможете заплатить. Тот посмеялся, оставил пряники и ушёл.

60 лет назад на окраине Свердловской области, вокруг месторождений железной руды, возник город Качканар и его горно-обогатительный комбинат. В середине 90-х в горных лесах, всего в нескольких километрах от карьера, выпускник бурятского дацана основал буддийский монастырь, строительство которого продолжается до сих пор. Несколько лет назад комбинат (принадлежит ГК «Евраз», 31 % акций которой владеет Роман Абрамович), объявил о новой зоне разработки, в ее границы попадает монастырь. Так интересы буддийской общины и металлургической корпорации пересеклись - и по закону не должны разрешиться в пользу монастыря. А пока буддисты спорят с властями комбината и судебными приставами, на вершине горы продолжается жизнь.

На протяжении года фотограф The Village Анна Марченкова фиксировала, как живет Шад Тчуп Линг, и кто находит пристанище там, где температура зимой опускается до минус 40. Мы рассказываем истории людей, что строят на окраине Урала буддийский монастырь.

Докшит и его вершина

В России буддизм является традиционной религией трех народов - бурят, тувинцев и калмыков. Все они исповедуют тибетский, или северный, буддизм, а главный буддийский центр страны находится в Улан-Удэ. Там же, при Иволгинском дацане, работает Буддийский университет и находится резиденция главного буддиста России. Каждый год в университет набирают два десятка послушников - хувараков, и в течение пяти лет они изучают буддийскую философию, восточную медицину, техники тантризма и медитации, бурятский и тибетский языки. Как и в светском университете, выпускники получают дипломы о высшем образовании, а еще религиозные чины: мужчины становятся ламами, женщины - хандамами.

Сейчас в России чуть больше полумиллиона практикующих буддистов, монастыри и храмы работают в Калмыкии, Бурятии, Туве, Иркутске, Забайкальском крае, Москве и Санкт-Петербурге. Единственный монастырь на Урале, где буддийская религия никогда не была традиционной, весной 1995 года начал строить бывший военный снайпер Михаил Санников.

В 1981 году он по контракту отправился служить в Афганистан, где уничтожал караваны с оружием из Пакистана. После службы, в начале 90-х, Михаил поступил на тантрический факультет института при Иволгинском дацане, откуда вышел уже с новым именем - теперь ламу зовут Санье Тензин Докшит. Учитель, Пема Джанг, поручил Докшиту построить на Урале монастырь - и сам выбрал место. В 1995 году лама поднялся на гору Качканар, и на ничьей земле, неподалеку от местного ГОКа, начал возводить буддийский центр. Будущий монастырь на уральской высоте 887 метров Докшит назвал Шад Тчуп Линг, или «Место практики и реализации».

Ступы среди снегов

На вершине лама своими руками строил первый дом: жег на кострах метровые валуны, колол их кувалдой, провел электричество, построил на крутом склоне подъемник для тяжелых грузов. Сюда он привел первых учеников - спустя 22 года они превратили дикое горное плато в буддийский комплекс из нескольких жилых комнат, комнаты для йоги, библиотеки, мастерской, складов и ритуальных помещений.

На территории комплекса пока нет собственно монастыря, но уже есть культовые сооружения - буддийские ступы. На пятачке между скалами члены общины построили большую и малую ступы Пробуждения, ступу Паринирваны, заложили основание ступы Схождения с небес Тушита. Всего в традиции тибетского буддизма восемь видов ступ, связанных с разными этапами жизни Будды. Они отличаются архитектурными деталями в средней части: ступа Паринирваны имеет форму колокола и символизирует совершенную мудрость Будды, ступа Схождения отличается большим количеством ступеней. Именно ступы неиллюзорно защищают Шад Тчуп Линг, потому что являются объектами культурного наследия.

Постоянно на вершине Качканара остаются лишь Докшит и пара его последователей. Летом в маленьком сообществе живут 13–15 человек, зимой - вдвое меньше. Лица меняются, как и причина, по которым люди оказываются здесь. На вершину поднимаются студенты в академическом отпуске и поисках себя, бывшие военные и начинающие буддисты. Путь наверх начинается у западной проходной комбината - стороны соблюдают молчаливый нейтралитет, и потому тропинка забирает на несколько метров в лес слева от контрольно-пропускного пункта. Летом идешь шесть километров по гравию, еще два - по корням горных сосен, мху и курумнику; зимой, по натоптанной тропинке, шагать получается еще быстрей. Качканар, где живут 40 тысяч горняков, остается далеко внизу. Почти в 300 километрах к западу находится Екатеринбург.

Члены общины ведут бортовой журнал в ЖЖ и страницу «ВКонтакте», отвечают на общий мобильный. В журнал записывают проделанные за день работы, имена живущих здесь постоянно, количество туристов, приходивших в последние дни. Там же оставляют заметки для тех, кто собирается наверх и хочет помочь монастырю, - просят купить моркови и крупы, соли, спичек, легких строительных материалов вроде самоклеящейся пленки. Изредка в соцсетях объявляют сборы на что-нибудь крупное, вроде солнечных батарей.

Данил

Семь лет назад Данил проехал 500 километров на велосипеде, чтобы добраться до Качканара. Он - самый старший ученик ламы и никогда не общается с туристами. С тех пор, как он появился на вершине, здесь изменилось многое.

«Еще в юности я хотел разбогатеть и начал играть на бирже, заниматься интернет-трейдингом. Любил анализировать финансовые процессы, обожал адреналин. Я мечтал заработать много денег, уехать куда-нибудь к морю, сидеть за ноутбуком, попивать сок, а вечером ходить к учителю и разговаривать о смысле жизни.

Однажды я сидел за компьютером и осознал, что тупею. Боже, мне 30 лет, я просижу у монитора еще лет 10–20 - и ничего не изменится. Я начал искать в интернете кого-то, кто вдохновил бы меня, и наткнулся на биографию ламы Докшита. Сел на велосипед и поехал.

Семь лет назад не знал о буддизме я ничего. Мне было сложно принять это мировоззрение, я не хотел соглашаться, что суть жизни в страданиях. Говорил, что счастлив - боялся, что если приму, действительно буду страдать.

За эти годы я стал другим человеком, стал грустным, наверное. Раньше так радовали походы по клубам, алкоголь, девушки и покупки, которые говорили о высоком статусе, - а теперь я понял, что нет смысла за этим гнаться, ведь всегда будет мало. Я разрушил все, что радовало раньше, но не нашел того, что радовало бы сейчас. И собираюсь пойти дальше: принять монашеский обет и уехать в Монголию или Индию, чтобы продолжить поиски».

Шад Тчуп Линг без монахов

Все 20 лет лама Докшит строит монастырь своими руками и принимает новых последователей, которых учит буддийской практике и прилежному труду. Но пока на вершине горы продолжается строительство, община остается мирской - буддийским монахам запрещено заниматься физическим трудом. Если каждый из тех, кто колет камень или выращивает овощи в саду между скал, станет монахом - жизнь в Шад Тчуп Линге остановится. И пока монахов на вершине нет, «Место практики и реализации» нельзя называть монастырем.

В общине действует почти армейский распорядок. Жизнь теплится в узком помещении с печкой и линолеумом. Днем дежурные по кухне готовят здесь нехитрый суп из крупы и моркови, а вечером в натопленной на ночь комнате ученики ламы расстилают туристические пенки и спальники, чтобы подняться ровно в шесть и запустить будничную круговерть из медитаций и работы. Чтобы остаться в монастыре, нужно лишь спросить разрешения у Докшита и быть готовым к тяжелому физическому труду. В сезон строительства работа на вершине продолжается до восьми вечера - с перерывами на буддийскую практику, обед и ужин. Дважды в неделю здесь топят баню, по выходным встречают группы туристов, которые спят вперемежку с послушниками или в палатках поодаль от монашеского жилья.

Обычное утро в августе, когда на вершине уже подмораживает: после двух часов практики девушки разбивают лед на маленьком пруду и черпают воду, чтобы приготовить завтрак и чай. В домике для йоги послушники измельчают мох, стараясь не повредить споры. Они нужны для того, чтобы посыпать ими пятиметровую скульптуру дракона, собранного из мха и полимерной сетки. Весной дракон зазеленеет. За лето послушники построили спортзал, установили солнечные батареи и соорудили статую Будды над реликварием, где хранятся монастырские святыни. В последние дни августа мужчины покрывают статую белой краской.

К ноябрю строительный сезон заканчивается, и ученики, решившие перезимовать на горе, топят снег и лед, добывая воду, ухаживают за курами и коровами, готовят еду для собак, охраняющих подступы к монастырю, колют дрова и собирают хворост. Девушки заняты шитьем и заготовкой чая: у каждой буддийской общины есть свой секретный рецепт - в Шад Тчуп Линге, например, любят иван-чай. Становится меньше туристов; зимой послушники посвящают себя практике и молитвам.

Путники приходят и уходят - кто-то остается на неделю, кто-то на полгода. Дольше всех здесь прожила Сатима, за несколько лет на вершине она сшила тысячи цветных флажков, лоскутных одеял и легких флисовых костюмов для учеников. Сейчас Сатима проходит обучение в Индии, чтобы весной стать первой монахиней с вершины Качканара.

Желающих изучать буддизм лама обучает по программе «Открытие буддизма». Ученик пишет заявление, и три месяца остается под пристальным взглядом ламы, строго соблюдая правила общины. После принято попросить у Докшита прибежища и выполнить 111 тысяч простираний - буддийской практики, которая должна помочь ученику очистить себя от пороков и развить в себе добродетели. В Шад Тчуп Линге простирание выполняют на специальных дощечках, надев перчатки: тот, кто совершает обряд, ложится на дощечку, а после поднимается и встает ногами туда, где только что находилось его лицо. Сотня тысяч простираний занимает недели и месяцы, после которых следует разговор с ламой. И если Докшит считает, что ученик не до конца очистил разум, тот продолжает работу над собой в специальном домике для затворов, сутками читая мантры в одиночестве и получая еду от других членов общины. После разговор повторяется.

Максим

Большой, бородатый и улыбчивый парень сначала не хочет рассказывать, почему он в монастыре. «Понимаешь, у меня были проблемы. Но это неважно. Главное, что сейчас все хорошо», - говорит он и уходит чистить снег. В следующий раз он решается на разговор в мастерской, где проработал весь день.

«Жизнь пошла кувырком после армии. Я отслужил положенные два года и согласился на службу по контракту, подписал рапорт. Был сентябрь 2004 года. На следующий день меня забрали на освобождение школы в Беслане.

Тем, кто прошел через теракт, защищая заложников, не оказывают никакой психологической помощи. Но с этими воспоминаниями надо было что-то делать. Мне нужно было успокоиться. Я начал с героина и перепробовал все доступные наркотики. Через три года службы вернулся в родной Качканар наркоманом.

Зависимость сделала меня жестоким. Это понятно на войне: не убьешь ты - убьют тебя. Но я и после возвращения не считал людей за людей. Родителей воспринимал как источник денег, а чужих, сказавших мне грубость, - молча избивал до полусмерти. Их отвозили в реанимацию, а на меня писали заявление. Потом все повторялось снова.

Однажды я вышел из дома и понял, что дальше падать некуда. Здесь, в Качканаре, о монастыре знают все, и я от безысходности пошел на гору. Когда я рассказал обо всем Ламе Докшиту, он ответил, что подумает, что можно сделать. И молча дал работу, как и всем, кто решает остаться. Так, пока я работал, меня словно развернуло на 180 градусов. Не мог достать наркотиков - избавился от зависимости, и вдруг стал общаться с людьми. Мне до сих пор странно, что мама снова говорит со мной любящим голосом - таким, словно я в детстве, а она меня спать укладывает.

Валя ничего не отвечает ламе, задумалась. Вале 31, родилась в Перми, работала в Москве бухгалтером. Почти всю взрослую жизнь ее мучает псориаз.

«Раньше высыпания были по всему лицу. Я стеснялась выходить к людям: некрасиво, неэстетично, и вечно все пристают с расспросами. Псориаз появился, когда я поругалась с родителями и ушла из дома. Говорят, виновата генетическая предрасположенность, но у меня в семье никто не болел. Не повезло одной мне.

В Москве я ужасно много работала. Рутина так надоела, что я съехала из арендованной квартиры, раздала все вещи и поехала путешествовать - хотела найти лекарство от псориаза. Два года жила в Индии. Соленая вода и солнце дали косметический эффект, болезнь ушла внутрь, но не исчезла. Когда я вернулась в Россию, снова начались обострения. Здесь, на горе, я хочу вылечить голову, ведь любое заболевание - это психосоматика. Вот вылечусь сама - и стану помогать другим.

Я пришла сюда в глубокой депрессии, а сейчас никакие червяки в голову не лезут. Здесь слишком красиво для тяжелых мыслей: выхожу во двор, смотрю по сторонам, и счастье зашкаливает».

Собака лает - караван идет

Последние два года монастырь находится под угрозой сноса. В недрах горы, на которой он расположен, - залежи титаномагнетитовой руды. В восьми километрах, внизу, каждый день гремят взрывы: после десятиминутной сирены звучат два коротких сигнала, и в воздух поднимаются облака раскрошенной породы. Когда ресурс Западного карьера будет исчерпан, «Евразу» понадобится новое месторождение - то самое, рядом с которым стоят буддийские ступы монастыря Шад Тчуп Линг. Комплекс попадает в санитарно-защитную зону нового карьера, где запрещено любое строительство.

Михаил Санников начал строительство незаконно, а потому у предприятия есть право выгнать непрошенных гостей со своей территории. Лама Докшит не раз пытался легализовать свои постройки, вел переговоры с администрацией города и комбината, но в феврале 2017 года Служба судебных приставов выпустила постановление о сносе монастыря. Тогда за буддистов вступились власть и общественники, в том числе музыкант Борис Гребенщиков, а приставы из-за размытой дороги долго не могли вручить постановление ламе. Попутно выяснилось, что по крутому склону на вершину вряд ли поднимется строительная техника, необходимая для сноса. Вопрос повис в воздухе, и жизнь на горе продолжается.

Время от времени в конфликте случается новый поворот. Например, месяц назад депутат Госдумы Андрей Альшевских подал в администрацию губернатора Свердловской области запрос о том, как работает группа по сохранению монастыря. В ответ из администрации прислали письмо с результатами экспертизы, которую провел Санкт-Петербургский государственный музей религии. В них говорилось, что религиозная организация на вершине Качканара нелегитимна, потому что не имеет устава, а еще не может рассматриваться как монастырь, потому что в ней нет необходимого количества монахов.

В ответ на результаты экспертизы жители Шад Тчуп Линга пожимают плечами. После новости об экспертизе они связались с главным специалистом музея, и оказалось, что специалист не знает о проведенном исследовании. Весной из Индии вернется первая монахиня монастыря, Сатима, а после обучатся и другие. Собака будет лаять, а караван - идти.