Архимандрит феофилакт. Как оптина преображала людские души. Можно ли отречься от мира, не идя в монастырь

Восстановление Воскресенского Ново-Иерусалимского ставропигиального мужского монастыря происходит как научная реставрация. С одной стороны, это обычная практика при восстановлении, когда люди, занятые этим, так или иначе обращаются к истокам, изучая историю начиная с момента возникновения монастыря. И все же Новый Иерусалим – особенный случай.
Как этот монастырь начинался? Как возник один из главных монастырей России, ставший святыней, духовным и культурным достоянием великой страны? В ходе всех работ, которые ведутся в монастыре, мы постоянно помним о том значении, которое несет на себе наш монастырь, о нашей общей и персональной ответственности перед историей и перед потомками и обращаем очень серьезное внимание на это.
Мы ведем археологические раскопки и с каждым годом расширяем в силу своих возможностей их площади на территории монастыря и в его окрестностях. Мы через это узнаем много нового, находим тысячи экспонатов, которые исследуются и описываются учеными. Недавно в ходе таких работ мы нашли клад изразцов, который был спрятан здесь в XVIII веке. И среди найденных изразцов мы обнаружили 2-3 вида, которых раньше не встречалось, которые не присутствовали в научном обороте и их никто не знал. Результатом работы археологов становится подробный и достаточно объемный годовой отчет, который имеет научное значение, но также является уже и частью истории монастыря.
Второе направление нашей научной реставрации – это архивная работа. Нами посылаются запросы в архивы, и мы собираем весь материал, все упоминания о нашей обители. Кроме справочной переписи этих документов, мы пытаемся создать и их электронную версию, сканируя непосредственно архивные документы. Делаем эту работу с той целью, чтобы создать свой монастырский архив и чтобы эти исторические и бесценные для нас и для будущих поколений сведения о Новом Иерусалиме всегда были в монастыре. Сегодня эти архивы, эти документы, эта информация нам интересны с одной стороны, какой-то одной своей гранью, а завтра при новых обстоятельствах, которые откроются со временем, эти документы будут важны с какой-то другой стороны. Каждое слово, каждое упоминание о монастыре – оно просто бесценно.
Треть направление – анализ и обработка проектов и исследований по Новому Иерусалиму, что сделаны были до нас. Здесь всегда работали лучшие архитекторы, в дореволюционное и в советское время. На объект особого величия и значения государство и Церковь направляли лучших из лучших. И то, как они работали, какими были их выводы, для нас сегодня все это тоже чрезвычайно важно.
Святейшим Патриархом Московским и всея Руси, который является Священноархимандритом нашего монастыря, и Президентом Российской Федерации Дмитрием Анатольевичем Медведевым нам поставлена задача восстановить исторический облик монастыря, не фантазийный и не какой-то новый, а исторический. Соединяя эти три основных в нашей деятельности направления: археология, архивная работа и аналитическая оценка прежде наработанных материалов, мы получаем полное соответствие проведения научной реставрации Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря.
Сегодня мы должны признать, что порученное нам это святое дело оказалось многотрудным, намного тяжелее и сложнее, чем мы предполагали, когда только начинали нашу работу. Некоторые открытия, сделанные нами при обследовании состояния нашей главной святыни, главного объекта реставрации, Воскресенского собора, тяжелые, а где-то и удручающие, но мы оптимисты и все равно твердо уверены, что этот собор можно восстановить. У нас нет другой цели. Одно из величайших чудес Нового Иерусалима или даже самое главное чудо нашего монастыря состоит в том, что его и фашисты взрывали, и много раз он обрушался и горел, но главные его святыни сохранились. Все дошло до нас, до сегодняшнего поколения. И даже то, что сохранилось частично, основные моменты все есть, есть образцы, примеры, откуда мы можем это позаимствовать и почерпнуть для нашей работы по реставрации.
Решая нашу главную задачу - восстановить как было, мы сталкиваемся с проблемой другого толка: какому историческому периоду отдать доминанту? Ведь за всю историю монастыря Воскресенский собор претерпел воздействие разных эпох, разных стилей, разных архитекторов, которые работали над его обликом. И сегодня перед нами стоит наисложнейшая внутренняя задача в выборе приоритетов, в отображении того, что до нас дошло со времен патриарха Никона, того первоначального, исконного облика, и сочетании, там, где это возможно, более поздних работ. Мы совершенно не собираемся рушить, например, XVIII век. Лепнина Растрелли или Бланко - это шедевры мирового уровня, их никто сбивать не будет. Хотя это и не Никоновская эпоха, а на 80–100 лет позже, но на сегодняшний день им уже больше 200–250 лет, это тоже наша история, и это достояние нашей культуры. XIX, XX и даже наш XXI век внесли свое в облик и убранство Воскресенского собора и монастыря в целом. Вот и сейчас, когда мы восстанавливаем монастырь, хотим мы того или нет, тоже оставляем какой-то свой след, что-то свое вносим сюда своими работами. Это огромная ответственность, которая лежит на всех нас: на проектировщиках, ученых, рабочих, и это надо осознавать и понимать, что это большая ответственность. Люди, работающие на реставрации Нового Иерусалима, ни на минуту не должны забывать о том, какую роль как общественный институт, какое огромное значение имеет монастырь в сегодняшней России.
Имея более чем трехвековую историю, Новый Иерусалим связан со всей изначальной историей монастырей той части Церкви, которая желает жить ближе к апостольским временам, к временам раннего христианства, когда появилось монашество, когда писались иноческие уставы и закладывались порядок и принципы богослужебной жизни. Написаны они были действием Духа Святого людьми самыми богопросвещенными, скажем, святителем Василием Великим, Пахомием Великим, и по сей день монастыри живут по этим самым принципам. В монастырь сегодня, как и сотни лет назад, идут те, кто хочет всецело себя посвятить Богу. Надо сказать, что на это способны очень немногие. Даже из верующих. Если взять в процентном отношении, то, может быть, это меньше одного процента, и тут нет ничего удивительного. Это выше естественного жития, это противоестественное житие. И оно должно быть добровольным. Монашество - настолько высокий подвиг, что понуждать к этому никого нельзя. Человек должен сам, добровольно это осмыслить, понять и прийти. Вот этот принцип и определяет, почему, собственно, люди идут в монастырь. По любви к Богу. Имея такую горячую любовь к Богу, они принимают решение посвятить всю свою жизнь без остатка служению Христу.
Какую роль играют монастыри в современной жизни, можно объяснить даже в рамках всего человечества. Люди, уходя из мира, становясь монахами, все равно остаются людьми, они все равно составляют нашу общечеловеческую семью, они все равно являются частью общего живого организма, состоящего из общности всех людей. И вот представьте себе, человек жил в миру, и он идет в монастырь, потому что видит в себе какие-то страсти, пороки, грехи и осознает, что он не может один с ними в миру справиться. Человек уходит в монастырь, чтобы с помощью Божией, с помощью более опытных людей, монахов и настоятелей, победить в себе страсти, пороки, грехи и встать на путь богоугодной, святой жизни. И это - благо для всех. Вот представьте себе, что в организме болит, допустим, палец или зуб, и от этого всему организму плохо. Но когда этот палец выздоравливает, зуб залечен, человек чувствует облегчение. Казалось бы, маленькая часть болит, а всему организму плохо. Так и в рамках всего человечества, когда один человек грешит, нам все становится тяжелее жить, труднее жить. Нам, скажем так образно, тяжелее дышать на Земле. И наоборот, когда кто-то, хотя бы один, оставляет грех и начинает жить более святой, благочестивой, богоугодной жизнью, нам всем становится легче на Земле жить. То есть мы все единый, живой организм. Мы вот, хотим это признавать или не хотим, но от того, как живет кто-то рядом с нами или как мы сами живем, это все накладывает печать на всех остальных. Это неизбежно. Это факт. Поэтому, когда люди приходят в монастырь именно с этой целью -
жить богоугодно, то весь мир получает от этого только благо, только пользу. Это в глобальном отношении.
Монахи, они молятся за весь мир, это назначение монахов. Это было всегда: и раньше, и сейчас. Говорят, что монахи уходят из мира, чтобы служить миру. То есть монахи - это не какие-то духовные эгоисты, которые, даже думая о спасении души, думают только и исключительно сами о себе. «Я пойду, буду заниматься своей душой. Я вот потом после смерти попаду в рай, а вот вы как хотите, значит, так и живите, мучайтесь, страдайте». Нет. Они, приходя в монастырь и исправляя свое житие, тут же прилагают все силы, все возможности, чтобы послужить и ближнему своему. И именно в монастыре есть то многообразие форм служения, которое было раньше и которое есть и сейчас.
Я обращаюсь к читателям журнала как наместник Воскресенского Ново-Иерусалимского мужского монастыря и приглашаю всех посетить нашу святую обитель, помолиться здесь у тех многочисленных святынь, которые здесь имеются. Именно для этого Святейший Патриарх Никон строил Новый Иерусалим, потому что здесь имеется преображенное подобие всех святынь, которые находятся в Палестине. Приезжайте в Новый Иерусалим поклониться святыням, помолиться у них и за себя, и за нашу святую обитель, потому что нам нужны эти молитвы. Без них нам очень трудно вести процесс реставрации монастыря, святыни земли Русской, восстановление которой – дело общее. Только сообща можно решить вопросы восстановления, вопросы реставрации. Нуждаемся мы и в пожертвованиях на восстановление обители. Сегодня, когда наш монастырь стоит в лесах, когда он где закрыт забором, где затянут пленкой или строительной сеткой, когда монастырю сложно, именно теперь, когда нам очень трудно, мы всех приглашаем посетить нашу святую обитель и помолиться здесь вместе с нами о благопоспешном устроении реставрационно-восстановительных работ. Сегодня, наверное, это самое главное.

Рады Вас приветствовать! Примерно год назад Вы были последний раз в эфире, и многие неотложные дела, связанные с восстановлением знаменитого, величественного Новоиерусалимского монастыря, который находится в Истре, занимали очень много Вашего времени. Только сейчас мы наконец-то встретились. Как сейчас дела в монастыре, как проходит его восстановление?

– Восстановительные и реставрационные работы в монастыре в основном завершены. В связи с этим 15 ноября к нам прибыли очень высокие гости: Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин, премьер-министр Правительства Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл – настоятель нашей обители, наш священноархимандрит, и Виктор Зубков, все 9 с лишним лет председатель Правления Благотворительного фонда по восстановлению Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. Они очень внимательно осмотрели монастырь. Могу сказать, что их пребывание предполагалось в течение часа 15-ти минут, а вместо этого они пробыли в общей сложности 4 часа. Поэтому они все внимательно осмотрели.

Владимир Владимирович был в нашем монастыре 10 лет назад на праздник Рождества Христова, отстояв всю ночную Рождественскую службу, и осмотрел монастырь. И вот теперь, спустя 10 лет, он поделился впечатлениями, что и тогда его поразили, с одной стороны, масштабность этого монастыря, а с другой стороны, огромный объем работы, который необходимо было выполнить. И теперь, после завершения работ, он и другие высокие гости все осмотрели. Можно сказать, для нас это была самая высокая комиссия, которая только возможна на земле (понятно, что есть еще и Божия оценка).

От прибывших высоких гостей оценка была в основном положительная, они все высоко оценили. Но и дали еще поручение передать Русской Православной Церкви и нашему монастырю конный двор и гидросистему с прудами, которые тоже необходимо восстановить, отреставрировать. Но это уже больше относится к Русской Палестине (Новый Иерусалим не может быть без Русской Палестины). И вот теперь, по завершении работ внутри стен монастыря, уже следующим этапом будет восстановление Гефсиманского сада, конного двора и всей гидросистемы, то есть 9-ти прудов, которые Святейший Патриарх Никон выкопал своими руками – он, по сути дела, передвинул реку Истру подальше от стен монастыря, а в старом русле организовал 9 прудов, где разводилась лучшая рыба. И этой рыбой в основном питались монахи, паломники и все трудники, жившие в монастыре.

Совсем недавно прошел Архиерейский Собор, очень много делегаций посещали Ваш монастырь. Расскажите подробнее о делегациях – и что именно поразило и удивило в Вашем монастыре наших дорогих гостей?

– Наверное, самым знаковым посещением был приезд 1 декабря Патриарха Иерусалимского Феофила. Наши русские Патриархи, конечно, неоднократно бывали там, на Святой Земле, но чтобы Иерусалимский патриарх прибыл в Новый Иерусалим – это было впервые за всю историю. Мы знали, что Патриарх Феофил хотел к нам приехать, и неоднократно, но вот только сейчас это состоялось. И он с огромным удовлетворением прошелся по всей обители, особенно по Воскресенскому собору. Для него, конечно, было очень трепетно сравнить, как там, на Святой Земле, и как здесь все сделано и устроено. Он тоже был очень доволен, поражен, сказал много добрых, теплых слов. Встреча была очень непринужденная – он благословил всех детей, всем раздал иконочки, очень много останавливался, говорил – даже говорил про красоту, что если кто-то будет нас упрекать за нее, то мы должны объяснить, что красота церковная призвана к тому, чтобы и в душе у нас тоже была красота. Очень много сказал хороших назидательных слов. Встреча была неформальная, спокойная.

Кроме того, нашу обитель посетили делегация Чешских земель и Словакии во главе с митрополитом Ростиславом и делегация Американской Православной Церкви во главе с митрополитом Американским и Канадским Тихоном, делегация Болгарской Православной Церкви во главе с митрополитом Ловчанским Гавриилом; приезжали архиереи, которые имели желание и возможность, были свободны и посещали наш монастырь частным образом. Мы едва успевали просить наших экскурсоводов, чтобы они могли все показать, объяснить, рассказать. Мы тоже были рады такому естественному посещению и что молва о нас растет.

По сути дела, в эти дни исполнилась мечта Святейшего Патриарха Никона, его искреннее, горячее желание, чтобы Новый Иерусалим стал всемирным центром Православия, куда бы прибывали архиереи, священники, монахи, миряне разных Поместных Православных Церквей, где бы они молились и славили Бога, в Троице славимого и поклоняемого, на разных языках мира. Вот это и происходило – и у гроба Господня, и на голгофе, и у других святынь все молились на разных языках. И для нас это было огромное воодушевление, что одна из целей, ради которой Патриарх Никон построил Новый Иерусалим, сейчас начала осуществляться. Для нас это было очень утешительно.

Зачастую в храмы и монастыри приходит очень много людей, но, наверное, добрая половина их – самые настоящие туристы, которые просто приходят посмотреть и редко понимают, что здесь происходит. Как в монастыре устроен прием туристов или паломников? Как вы боретесь с какими-то проблемами? Ведь и в шортах в храм нельзя войти, и с непокрытой головой у нас не принято женщинам входить.

– Мы стараемся держаться такого принципа – если к нам приезжает турист, чтобы он вышел от нас паломником за время его пребывания в святой обители, когда он видит эту прекрасную архитектуру, слышит пение, чтение, богослужение. Самое главное – благодать Божия, которая там почивает. Когда он преклоняется перед этими святынями, молится перед ними, его душа в это время меняется.

У нас реставраторы рассказывали интересную вещь. Когда они были студентами архитектурных институтов, их посылали описывать и обмерять разрушенные закрытые монастыри. И там, казалось бы, не было монахов, но они таким образом изучали наше народное достояние. Они вспоминают, что именно там они стали верующими: даже разрушенные своды, алтарные апсиды, колонны и то меняют душу. Тем более теперь, когда эта красота восстановлена и находится в том достойном виде, как и замышлял ее строитель – Патриарх Никон, и так, как подобает быть в Церкви, чтобы все было благообразно и по чину, – это производит и должно производить огромное впечатление на каждого человека. И поэтому равнодушных людей не остается, все действительно бывают потрясены, кто больше, кто меньше, но на каждого свое воздействие производит святая обитель.

И наша задача состоит в том, чтобы быть именно мелкими сошками в руках Божиих и постараться послужить каждому, кто приходит в святую обитель. Можно сказать, что за эти годы все-таки степень воцерковленности становится больше: уже больше людей, которые слышат о Боге, о Церкви, уже нет такого дремучего незнания, которое было в прежние десятилетия, особенно после распада Советского Союза, после многих безбожных десятилетий. Сейчас ситуация, конечно, уже поменялась, стала другой.

Но когда мы стоим на Исповеди, порой подходит до 50% людей, у которых эта Исповедь первая в жизни. Это я говорю как священник, который сам принимает Исповеди. И поэтому у нас стоит задача, чтобы их первое соприкосновение с Церковью, с Богом через святые таинства стало первой ступенькой, но не последней. И мы стараемся им помочь встать на первую ступень: как Божия Матерь, Которую привели в храм родители, поставили на первую ступеньку, а уже остальные 15 Она пошла Сама. Вот и у нас стоит такая же задача – помочь им встать на путь духовной жизни.

А так, что касается встречи туристов, паломников, – монастырь заключает очень много договоров, чуть ли не ежедневно, с разными турфирмами, операторами, компаниями и затем, уже опираясь на эти договоры, к нам приезжает очень много самых разных делегаций. Могу сказать, что на сегодня в монастыре работает 5 операторов, которые принимают телефонные звонки, заявки экскурсионных групп, и трудятся 19 экскурсоводов, которые порой едва успевают водить одну группу за другой.

Люди слышат про новый монастырь, радуются, что он воссоздан, что его передали Церкви и что он пребывает в такой красоте и достойном благолепии, и стремятся сюда приехать (я уже не говорю просто о «сарафанном радио», когда люди рассказывают это друг другу), народная молва идет – и все стараются приехать. Поэтому у нас бывает очень много людей и летом, и в церковные и государственные праздники, и на каникулах. Понятно, что в рабочий день, когда все в основном работают или учатся, бывают какие-то единичные экскурсии – это могут быть люди преклонного возраста, пенсионеры, но и то люди приезжают. А вот в субботу, воскресенье, праздники (теперь вот будут длинные зимние каникулы) бывает очень много людей.

Я был в городе Истре неоднократно и посещал монастырь. И действительно, город обычный, как и многие тысячи городов по всей матушке России, но монастырь очень величественный. Некоторые мои неверующие знакомые, жители славной Истры, высказывали такое мнение: «Зачем нужно вкладывать деньги в храмы, если их можно вложить в инфраструктуру города, построить дороги и так далее?» И таких людей много, вопрос очень острый, не только у нас встречается, а много где еще, когда почему-то храм в благолепии, а вокруг большая разруха. Что отвечать таким людям?

– На самом деле, здесь нет противоречия или оно несколько искусственное. Храм для нас – это величайшая святыня, это место особенного присутствия Божия. Если говорить про наш монастырь, то ему уже 360 лет. Мы восстанавливаем ту порушенную святыню, которая была закрыта в 1919 году – именно тогда началось ее первое разорение. И особенно сильно она была разрушена во время Великой Отечественной войны, после двухнедельной немецкой оккупации, когда фашисты, уходя, взорвали собор и все высокие постройки монастыря. И до конца этот процесс восстановления не был совершен до сегодняшнего дня. Поэтому такую великую святыню и наше народное достояние мы обязательно должны восстанавливать.

Представьте себе, что в храмах (это Небо на земле) совершается то великое дело спасения, ради которого мы все здесь, на земле, и живем. Чтобы у нас был смысл жизни, чтобы мы готовились к вечности и чтобы Царство Божие, пришедшее в силе, уже сейчас началось в нашем сердце, в нашей душе. В том числе и во время Рождественского поста мы готовимся, чтобы сердце каждого из нас стало тем вертепом, где бы смог возлечь Богомладенец Христос. Поэтому, придя на Рождественскую службу, мы должны постараться достичь этой цели, насколько это в меру наших сил и возможностей.

То же самое в отношении исторической самоидентификации всей нашей нации и каждой личности: мы не можем быть без таких памятников истории и культуры. Есть такой закон, что если убрать все памятники и святыни, то через одно поколение это уже будет не народ, а какая-то масса, которую можно будет направить куда угодно, – те, кто не знает ни своей истории, ни своих святынь, ни своих корней: с такими можно вытворять все что угодно. Мы такими ни в коем случае не должны стать.

А что касается других систем (ЖКХ, дорог), то все это нужно делать. Но если мы станем верующими, если между нами будет в большей степени Христос, то тогда и поведение людей будет другое. И здесь те средства, которые мы потратили на храмы Божии, на монастыри, ничтожны в сравнении с бюджетом, который вообще есть у нас в стране и в каждом районе. Здесь наоборот: одно приносит только благо для другого.

То же самое могу сказать по Истре. Как теперь расцветает город! Как много там решается самых разных проблем, как он благоукрашается! Ведь Новоиерусалимский монастырь тянет за собой и все остальное: теперь уже рядом не может быть какой-то полуразрухи, какой-то грязи, все подтягивается одно за другим, оно как бы влечет. Так и должно быть: для монахов образец, пример – это ангелы, а для мирян – монахи. Когда эта цепочка выстраивается, то все начинает тянуться кверху, к Богу, одно за другим, как за паровозом. То же самое во всей нашей жизни – социальной, бытовой, когда возникает Церковь, Бог приходит в нашу жизнь, она вся подтягивается, становится лучше.

Как и много веков назад, вокруг монастырей собирались поселения, вырастали в целые города, и жили, и кормились за счет обители.

– Наш Новоиерусалимский монастырь стал в прямом смысле слова градообразующим для города Истры – город Воскресенск (так он назывался до 1930 года) получил при императрице Екатерине статус сразу и города, и уезда, ведь в нем проживало 28 000 человек. Представьте себе две деревни, в которых население 28 000 человек – разве это мало? Они трудились в монастыре, служили паломникам, принимали их, привозили-отвозили, изготавливали и реализовывали для них сувениры, кормили их: город этим жил, в этом участвовал.

Наш телезритель задает вопрос: «Почему сейчас монастыри не закрыты от мира?» (видимо, считает, что монастыри должны быть как раз закрытыми).

– Дело в том, что есть разные традиции монашеской жизни. Например, в Греции монастыри, как правило, более уединенные от мирских людей и вообще от мирской жизни. Там исторически было так, что монахи 5 дней в неделю уходили в более глубинную, сокровенную часть монастыря, где они молились уже без доступа мирских лиц и трудились в виноградниках, или хлеб растили, или ухаживали за монастырской скотиной. И только в субботу, в воскресенье или в праздники они приходили в храмы, куда имели доступ и миряне. Порой даже в таких храмах прямо посередине была стена, так что миряне были в одной половине, а монахи в другой: они совершали богослужение, и люди его слышали, слышали пение, чтение, но самих монахов не видели.

В русской традиции монастыри более открыты – даже так и говорится, что монах уходит из мира, чтобы служить миру. Это уже тоже древняя русская монашеская традиция, которая сложилась у нас. Хотя и у нас при монастырях бывают скиты, куда нет доступа мирским лицам, особенно женщинам (порой только раз в год, например, в Неделю жен-мироносиц, туда разрешают приходить и женщинам на богослужение). У монахов там более уединенная жизнь. Такая традиция у нас тоже есть, – но в большинстве случаев наши монастыри общежительные, они более открыты для мира, на богослужении присутствуют ежедневно и монашествующие, и миряне. И даже порой послушания наряду с монахами исполняют паломники, которые приезжают в монастырь пожить, помолиться, потрудиться в период отпуска, или на каникулах, или в период каких-то праздников. Такова традиция русского монашества.

Можно ли отречься от мира, не идя в монастырь?

– Можно, но это сложнее. Когда у нас все монастыри были закрыты после революции, то монашество все равно сохранялось. Это было так называемое тайное монашество, когда человек принимал монашество, а потом продолжал ходить в мирской одежде и работать на какой-то гражданской работе. И даже мог причащаться с мирским именем – о том, что он монах, не знал даже духовник. Порой даже после смерти его как мирянина и хоронили, а иногда находили только какую-то котомочку, где была записка, что он на самом деле монах или монахиня, и уже отпевали как монаха с монашеским именем. Это так называемое тайное монашество.

Интересно, что в период тайного монашества и тайных монастырей и процветало в нашей Церкви старчество. Например, в дореволюционное время богословы говорили: «Ну, уж точно, старчество может быть только в открытых, действующих монастырях». Нет, Дух Святой дышит где хочет, когда хочет и через кого хочет. И поэтому при таком тайном монашестве, при тайных монастырях, при неофициальных, незарегистрированных общинах, когда человек принимал монашество, он жил и был монахом только для Бога, выполняя монашеские обеты. Все это сохранялось, и были среди них великие старцы.

Но все-таки для того монастыри и создаются, чтобы в них было удобнее, сподручнее спасаться. Ведь если посмотреть, что такое жизнь в монастыре, что такое монастырский устав, то там все направлено к тому, чтобы помочь человеку спастись, помочь ему сделаться иным, другим, измениться в лучшую сторону. И если в миру нас толкают в грудь, против течения, чтобы нам было трудно идти в Царствие Небесное, то в монастыре будут толкать в спину, помогая идти в рай, в Царствие Небесное. В этом смысл монастыря: там объединяются все люди, которые хотят спастись, опираясь на монашеские принципы, монашеские устои, уставы монашеской жизни. Вместе удобнее, сподручнее спасаться, достигать Царствия Небесного.

Вопрос телезрительницы: «Очень хороший канал „Союз”, канал „Спас” тоже, но очень мало идет библейских фильмов. Скажите, можно ли детям показывать по интернету западные фильмы про Иисуса Христа, про Матерь Божию, про апостолов?»

– Западные фильмы – в основном католические или протестантские, в которых их создатели (сценаристы, режиссеры, актеры) показывают нам свой подход, свое понимание, тот образ, который они исповедуют. Это не всегда бывает согласно с православным вероучением. Поэтому нам прежде всего надо знать наше православное вероучение, Священное Писание и толкование Священного Писания, чтобы какие-то искажения, неточности или извращения веры не пришли бы к нам в наше сознание через просмотры этих фильмов. Те, кто уже знаком с православным вероучением, могут посмотреть этот фильм, если там нет ничего душевредного или растлевающего. Но здесь надо иметь определенное рассуждение и фильтр. То есть не все фильмы стоит смотреть. Надо всегда помнить, как апостол Павел говорит: «Все мне позволено, но не все полезно». Или: «Все мне позволено, но не все назидает».

Записала Елена Кузоро

В преддверии нашего самого главного праздника Пасхи Христовой хотелось бы услышать Ваши рассуждения о предстоящем празднике. Я сейчас вспоминаю, как много лет назад я ходил на пасхальные богослужения в Ново-Иерусалимский монастырь. Здесь было холодно, храм не отап-ливался. Люди с трудом выдерживали эту службу. Но все равно это было радостно. Сейчас обстановка изменилась. Условия более комфортные, храм расцвел. Хотелось бы поговорить и о предстоящем великом празднике, и о том, что происходит в нашем монастыре.

Действительно, по милости Божией меняется облик нашей святой обители Воскресенского Ново-Иерусалимского ставропигиального мужского монастыря. Вы правильно подметили, что очень ярко это проявляется в праздник Святой Пасхи. Если мы возьмем не только, скажем, период Вашей молодости, но и, скажем, период дореволюционный, тоже интересно, как писалось об этом в летописях. На праздник Пасхи в соборе ставились баки или чаны с горячими углями и поскольку в апреле или в начале мая в соборе была еще изморозь, было сыро и холодно, то чтобы выдержать Пасхальную службу, люди регулярно подходили к ним, пытаясь согреться, а иначе порой было даже невозможно выдержать эту ночную Пасхальную службу, потому что собор каменный и он за зиму сильно остывал и набирался влаги. Это и мне пришлось испытать здесь в первые годы моего наместничества, когда собор еще не был теплым. Буквально через 20 минут уже начинали слезиться глаза, замерзали руки, надо было скорее выбегать на улицу, на солнышко или бежать в теплое помещение, чтобы немножко отогреться, иначе можно было просто заболеть. Эта холодная сырость пронизывала всего человека, и от нее не было никакого спасения. Но люди все равно старались пережить в таких условиях Пасху. Я думаю, им в этом помогали воспоминания событий ветхозаветной Пасхи. Вы помните, что Пасха - это от еврейского слова песах, то есть проходить мимо. Оно обозначало, что ангел прошел мимо домов, где по повелению Божию заклали пасхального агнца и его ели поспешно с посохом в руках, обутые. Этот агнец запекался с горькими травами, потому что в этот день предстоял им исход из Египта, и они должны были выйти из рабства в Египте в землю Обетованную, которую Господь им давал в наследство, чтобы они были богоизбранным народом, хранителем веры во Единого Истинного Бога. То есть Пасха иной раз сопрягалась с понятием горьких трав и поспешного выхода.

То же самое в Новом Завете. Христос недолго был в пещере. Он быстро воскрес. И мы, входя в Кувуклию, в Гроб Господень, тоже там не должны оставаться надолго, получив там радость о Воскресении Христовом, получив там благодать Божию. Гроб Господень - это самое святое место на земле и там всякий человек впитывает в себя столько благодати, сколько способен воспринять. Мы тоже должны выйти из Гроба Господнего, озаренные светом Воскресения Христова и благодати Божией и поспешить нести эту весть, подобно апостолам.

У нас в Новом Иерусалиме много было разных периодов строительных, реставрационных для Воскресенского собора, но мне запомнился один из периодов, когда вокруг Кувуклии были на полу изображены лучи, которые от нее исходили. Они были выложены белым камнем и чередовались с кирпичом. Как бы было показано, что от Кувуклии изливается свет во все стороны земли. И эти лучи как раз исходили от святых апостолов, которые были раньше и сейчас изображены в нишах в наружном иконостасе около Гроба Господня. Это показывало, что апостолы пошли от Гроба Господня, когда убедились, уверились, что Господь воскрес, с проповедью о воскресшем Христе по лицу всей земли. Причем у них было огромное желание даже умереть и кровь пролить за проповедь о воскресшем Христе. И вот мы должны, подражая апостолам, такими же вдохновленными выходить из Гроба Господня с желанием идти свидетельствовать о воскресшем Христе не только словами, но прежде всего, нашей жизнью.

Что касается сегодняшней жизни монастыря, то вы правильно подметили, что действительно, он несколько изменился за последние 8 лет. Уже проведена реставрация Воскресенского собора, и в прошлый год в Неделю Антипасхи, в неделю Фомину, Святейший Патриарх Кирилл возглавил великое Патриаршее освящение Воскресенского собора и была отслужена первая Божественная литургия в новоосвященном храме. Это было для нас своего рода кульминацией праздника. Так получилось, что даже в таком плотном, тесном графике Святейшего Патриарха все равно образовалось это окошко, что через неделю после Пасхи Патриарх смог сюда приехать. И мы при согласовании этой даты с протокольными службами премьер-министра, Патриарха и других высокопоставленных лиц были удивлены, что такое событие произошло 8 мая. Даже возложение венка к могиле Неизвестного солдата в Александровском саду из-за этого события перенесли на день раньше и совершили его 7 мая, с тем, чтобы 8 числа сюда мог прибыть и Святейший Патриарх, и премьер-министр Дмитрий Анатольевич Медведев с супругой, и Виктор Алексеевич Зубков, и министры, и губернатор Московской области, и другие члены Попечительского совета и Совета Фонда смогли здесь на месте молиться, участвовать в этом важном событии освящения Воскресенского собора и первой Божественной литургии в новоосвященном храме. Таким образом, в жизни Нового Иерусалима произошел важный исторический, эпохальный момент. И поэтому у нас в этом году будет первая Пасха уже в освященном Патриархом соборе после реставрации. Мы к ней готовимся с трепетом, с чувством благоговения и, прежде всего, думаем о том, чтобы каждому из нас в Пасхальную ночь не быть бы посрамленным тем, что, может быть, недостойно провели Великий пост или не во всем покаялись, не полностью очистили свою совесть или провели этот Великий пост нерадиво. Очень хочется, чтобы эта Пасхальная радость была полной, как широкая река полноводной, и чтобы она нас всех охватила, и мы смогли бы достойным образом праздновать праздник Светлого Христова Воскресения.

Нам приятно, что с каждым годом число паломников в этот день возрастает. Что люди начинают ценить то, что у нас тоже есть в России Новый Иерусалим, где главная святыня - это Воскресенский собор и можно сказать, в России - это главное место, где нам надо быть на праздник Святой Пасхи. С каждым годом здесь пребывает все больше и больше людей и все стараются и встретить Светлое Христово Воскресение, и помолиться, и исповедоваться, и причаститься Святых Христовых Таин. Для нас это отрадно. Мы стараемся все сделать, чтобы людей встретить достойным образом и чтобы этот праздник у нас стал общим и от этого он стал еще радостнее, потому что когда мы делимся радостью Светлого Христова Воскресения, то у нас эта радость увеличивается и умножается. Мы так и подходим к этому празднику.

А ведь многие люди и не знают, что Святейший Патриарх Никон, созидая этот монастырь, хотел создать проекцию Святой Земли на русской земле и очень многие люди, которые не могут поехать на Святую Землю в силу различных причин, наверное, не прогадают и получат большую благодать, если приедут именно сюда, в Новый Иерусалим.

Святейший Патриарх Никон строил этот Новый Иерусалим, эту святыню не как какой-то китч и совсем не для того, чтобы прославить себя, свое имя, но именно по любви к своей пастве. Он видел, какое важное значение имеет Гроб Господень, все святыни Святой Земли для русского христианина. Это, по сути, пятое Евангелие - то, что нам досталось после Христа, то что связано с Его земной жизнью, и мы видим, что, к сожалению, во все века не так просто было попасть на Святую Землю. Скажем, в том же XVII веке, чтобы туда сходить пешком, а другого способа и не было, требовалось 11 лет жизни этому посвятить, необходимо было пройти пять государств, которые были в основном мусульманские. Это было даже небезопасно для жизни, но человек хочет поклоняться этим святым образам, перед ними предстоять, молиться, проникаясь этим духом. Поэтому-то Святейший Патриарх Никон для них и устраивает Ново-Иерусалимский монастырь, в который собирает все основные святыни, связанные с земной жизнь Господа и нашего Спасителя Иисуса Христа.

Надо сказать, что это актуально и сегодня. Сегодня, хотя конечно, можно в Иерусалим попасть довольно быстро - на самолете три с половиной часа, и ты уже там, на Святой Земле. Но посмотрите, и сегодня многих людей, например, по причине санкций, введенных против них многими странами, удерживают от этого паломничества, или им не рекомендован выезд из страны в силу их обязанностей, их профессионального или воинского долга. Такие люди себя иногда чувствуют окраденными или лишенными этой пасхальной радости, возможности помолиться у этих святынь и поэтому их тоже всех ждет Новый Иерусалим. Тех, кто не может поехать на Святую Землю, приезжайте, приходите в Новый Иерусалим и здесь вы получите по вашей вере такую же благодать, как и на Святой Земле. Именно для этого Святейший Патриарх Никон и создал эту святую обитель. К примеру, он рассматривал Крест Христов. Ведь это единственный крест, который освящен кровью Христа. Но посмотрите, Церковь на этом не останавливается. Она изготавливает множество крестов, их освящают епископы или священники, читая при этом молитвы, кадя фимиамом, окропляя святой водой, и, когда люди после этого берут крест, его лобызают или перед ним преклоняются, то крест их спасает и сохраняет. Эти слова и начертаны на наших нательных крестиках. То же самое иконы. У нас, конечно, есть известные, очень чтимые чудотворные иконы. Смотрите позицию Церкви, не только Русской Православной Церкви, но и позиции других Поместных Православных Церквей. Что они делают? Они делают списки этих икон, причем делают их во множестве. Их тоже освящают епископы или священники, кадя фимиамом, читая молитвы, окропляя святой водой и после этого каждая такая икона, список с того первого образа тоже становится источником Божественной благодати. Поэтому люди могут иметь этот список у себя в храме или в монастыре, или даже у себя в кельи, или у себя в доме, в частной квартире, кто какой хочет образ святого или образ Божией Матери, чтобы перед ним преклоняться и получать эту Божественную благодать. Как бы от этой иконы у них течет ручеек этой Божественной Благодати и чем больше икон, тем больше этих ручейков.
То же самое Патриарх Никон хотел эту мысль продлить и далее, и он создает образ Кувуклии - Гроба Господня, созидает Святую Голгофу с Крестом. Древо кипариса для этого креста было принесено из Иерусалима, а монастырский мастер вырезал крест точно в ту меру креста, на котором был распят Христос. Также Патриарх Никон устрояет и место Обретения Креста Господня, и Темницу Спасителя, где Он томился последние часы перед распятием. И даже видимым образом Господь подтверждает явление благодати своей на этих святых местах. Патриарх Никон, устрояя место, где был найден на Святой Земле Крест Господень, хотел первоначально по своему замыслу сделать здесь престол в честь Обретения Креста Господня. Но произошло чудо. Как и там, в Иерусалиме, на этом месте забил источник воды. То есть у него не получилось сделать основание престола, потому что забил святой источник, и Святейший Никон пил воду только из этого источника. И этот источник бьет и сегодня, то есть произошло сугубое чудо - там, на Святой Земле, и у нас это чудо повторилось.

В период, когда монастырь был закрыт с 1919 по 1994 года, вода в этом источнике иссохла, источник стал пуст, но когда блаженнопочивший Святейший Патриарх Алексей II вместе с членами Священного Синода приняли решение о возобновлении монашеской жизни и богослужебной жизни в Новом Иерусалиме, начались первые службы и освящение воды, то вода стала появляться. Спустя эти годы и десятилетия, это чудо повторяется, и мы видим, что на Новосионский холм, который высотой 19 метров возвышается над всей округой, опять пришла вода, и этот источник опять стал функционировать. Он опять ожил. По началу воды было не так много, а сейчас там люди берут воды неограниченно. Народ берет, а она все пополняется и пополняется, прибывает и прибывает, и мы уже не ограничиваем никакой мерой. Кто хочет, тот канистрами может эту воду наливать и увозить с собой, то есть это видимый знак того, что Господь дает благодать не мерою. Была бы только наша вера. То есть когда здесь прекратилась молитва, то вода ушла, а как только опять возобновилась жизнь монашеская, богослужебная жизнь, опять появились люди верующие, появились монахи, вода опять пришла, опять этот источник функционирует. Мы многократно освящаем здесь воду на протяжении всего года и эту воду раздаем всем желающим.

То же самое, может быть, невидимым образом, но мы также получаем и на Голгофе у святого Креста. Этот Крест у нас в Новом Иерусалиме почитается чудотворным. Он благоухает и из него тоже выделяется порой маслянистое миро. Люди об этом тоже свидетельствуют. То есть это для нас величайшая святыня, к которой все относятся с глубоким уважением.

Так же самый камень Помазания. У нас лежит тот камень, который положил сам Святейший Патриарх Никон еще тогда, 365 лет назад. И по сей день люди также приходят, преклоняются и молятся перед ним и получают Божию благодать.

То же самое касается и Кувуклии, Гроба Господня. Это главная святыня в Новом Иерусалиме. Я как наместник могу свидетельствовать, что нам очень приятно видеть, что здесь формируются порой такие же очереди, как на Святой Земле, то есть поток людей такой, что стоит дежурный, чтобы поддерживать порядок. И людям порой, чтобы попасть в Гроб Господень и там помолиться, приходиться стоять не один час в этой очереди. И они чувствуют эту благодать Божию. Ведь к пустому, сухому колодцу человек не пойдет, а сюда люди приходят и здесь молятся, получают просимое, получают от Господа вразумление, как им дальше жить, как им дальше себя вести, как им дальше относиться к своей жизни. И они об этом свидетельствуют другим, и поэтому поток людей здесь возрастает не только за счет средств массовой информации, но именно, когда один человек об этом свидетельствует другому человеку. Эта народная молва ширится и она самая надежная в нашей церковной жизни, когда человек говорит: «Я свидетель, я свидетельствую о том, что это было, и что я пережил, что я ощутил». Это все и происходит в Новом Иерусалиме.

Батюшка, еще хотелось бы вспомнить волнующий момент для каждого православного человека - это схождение Благодатного Огня. Я сейчас вспоминаю 1992 год, когда после многих десятилетий безвременья мой друг, великий русский скульптор Вячеслав Клыков возобновил эту традицию принесения благодатного огня из Иерусалима в Москву. И я помню, как лампада с этим Огнем была установлена у подножия памятника святым Кириллу и Мефодию, который освятил Святейший Патриарх Алексий. В своем слове он сказал такую фразу, которая запала мне очень глубоко в душу: «необходимо, чтобы во главе всех процессов в России стояла духовность».

Очень верно. Сошествие Благодатного Огня - это тоже явное чудо, как и то, о котором мы сейчас уже говорили - как живоносный источник, - которое каждый год подтверждает Воскресший Господь. Он исходит по церковному Юлианскому календарю именно на нашу православную Пасху, подтверждая истинность того, где благодать Божия живет, в какой Церкви и где есть спасение. В образе этого Благодатного Огня является благодать Божия накануне главного праздника, праздника всех праздников - Светлого Христова Воскресения. Действительно, это идет с первых лет после Воскресения Христова. Это чудо никогда не прекращается. Вернее сказать, в один год, в 1923, Благодатный Огонь не сходил, когда все Поместные Православные Церкви приняли Новый стиль. Господь как знак показал, что это неугодное действие, и, слава Богу, что Предстоятели Поместных Православных Церквей и весь епископат одумались и исправили эту ситуацию.

Мы каждый год с трепетом ожидаем этого чуда. Как только Благодатный Огонь сходит, эта весть моментально распространяется везде, особенно сейчас, благодаря техническим достижениям, средствам массовой информации, люди друг другу звонят, рассказывают об этом, у всех уже радость. Господь еще дает милость, поскольку существует предание, что в тот год, когда не сойдет Благодатный Огонь, это может обозначать Пришествие в мир уже антихриста, последние годы перед кончиной мира с совершением всех апокалиптических событий. Поэтому мы молимся, чтобы благодать Божия над нами пробавилась, чтобы еще Господь дал нам время для покаяния, для нашего исправления, если возможно.

В Ново-Иерусалимском монастыре, конечно, главный праздник - это праздник Воскресения Христова. Само название монастыря - Воскресенский, касается Воскресения Христова, и главный собор наш Воскресенский и у нас престольный праздник - это Пасха. В отличие от других храмов и монастырей наш престольный праздник длится семь дней - всю пасхальную седмицу, то есть семь дней как один день проходит. Мы этому очень рады и очень счастливы, что у нас такой престольный праздник, на котором можно ликовать, праздновать целую неделю.

Поэтому всю неделю идут крестные хода, мы тоже стараемся их сделать и по стенам монастыря, и за стенами, и к Скиту Патриарха Никона. Ходим всю неделю, везде кадим фимиамом, окропляем святой водой, совершаются пасхальные песнопения, чтение Евангелия о Воскресении Христовом, чтобы через это освящалась наша святая обитель, освящалось все вокруг и освящало нас самих. Это самое главное.

Как апостол Павел говорит, если Христос не воскрес, то тщетна наша вера, напрасны наши упования. Поэтому праздник Воскресения Христова имеет прямое значение для каждого из нас и, конечно, особый для насельников святой обители. Мы все стремимся, чтобы в душе, в сердце каждого из нас Христос бы воскрес, чтобы мы, когда произносим вслух слова «Христос воскресе» не лицемерили, что Он действительно у нас воскрес, чтобы это было нашей реальностью, нашим смыслом, той целью, ради чего мы когда-то приняли таинство Святого Крещения и ради чего мы находимся в Церкви. Мне очень нравятся слова святых отцов, что не наступит время антихриста, пока у нас сохранится хоть один архиерей, который почитает Воскресение Христово. Надо сказать, что это касается не только архиереев, но и священников, и монахов, и мирян, потому что архиерей - это возглавление той общины, которая реально существует. Поэтому все мы должны празднество этого Светлого Христова Воскресения праздновать светло. Так, как это, например, указывается в правилах шестого Вселенского собора, что надо всю пасхальную седмицу, как один день и утром, и вечером пребывать в храме и причащаться Святых Христовых Таин. Мы собираемся духовно, мы мобилизуемся, напрягаемся во время Великого поста и ходим в храм, и делаем поклоны и дома, и в церкви, и наши молитвословия становятся более продолжительными, а когда наступает Пасха, мы как бы расслабляемся, мы как бы себе говорим: «Христос Воскрес, что еще надо? Все хорошо, все в порядке!» Но при этом мы немножко сами себя расслабляем, и люди уже начинают просто праздновать, не ходя в церковь, не участвуя в богослужениях, не причащаясь Святых Христовых Таин. А дьявол только этого и ждет. Человек после Великого поста уменьшает молитву, меньше времени находится в храме, а это ему и на руку. И он пытается людей порой поссорить, какие-то возникают смущения, недоумения, поэтому мы должны быть богомудрыми и после напряженного времени Великого поста не должны ослабевать в молитве, но, напротив, стараться как можно чаще посещать на Пасхальной седмице Божий храм и причащаться Святых Христовых Таин.

Это сейчас более подробно прописано в положении о Таинстве Причащения, о том, как надо причащаться, о том, что в период Светлой седмицы Церковь делает некоторые послабления в правила подготовки ко Святому Причащению, когда вместо трех канонов и акафистов надо прочитать один канон пасхальный и канон ко Причастию, а, скажем, вместо вечерних и утренних молитв достаточно прочитать Час Пасхи. То есть Церковь идет нам навстречу, говоря, что ради такой великой радости вам можно где-то уменьшить, но именно несколько уменьшить, а не совсем забросить молитву, не совсем забросить участия в церковных богослужениях. Нам надо понять, что и во время ликования и радости, надо все равно быть в единении со Христом, с Церковью и друг с другом.

Хочется пожелать, чтобы наши храмы, начиная, например, с понедельника Светлой седмицы не пустели, чтобы люди посещение храмов не меняли на дачи, на которых просто жарят шашлыки. Мы не запрещаем это делать, но надо все-таки посещать церковные богослужения и держаться этой радости, причащаясь в эти дни Святых Христовых Таин. Именно в этом и состоит Пасха, что мы с Воскресшим Христом. Это хотелось бы пожелать всем вашим читателям, хоть в электронной версии, хоть в печатном варианте, чтобы нам на Пасхальной седмице сохранять это ликование.

- Спаси Вас Господи, дорогой батюшка!

Беседовал Андрей ПЕЧЕРСКИЙ

Сегодняшнее Евангелие говорит о том, что у одного человека уродился очень большой, богатый урожай, так, что человек, глядя на этот урожай, пребывал в некотором недоумении: «Что мне делать?» – так и говорит Господь в притче Евангельской – Некуда мне собрать плодов моих?» (Лк. 12,17). И дальше он рассуждает, говоря: «Пожалуй, я знаю, что сделаю, – я сломаю те житницы, которые есть у меня сейчас и построю другие, значительно большие, и соберу туда весь урожай мой.» И не только урожай, но и все свое богатство, которое может выражаться и не только в продуктах питания, которые получал земледелец со своих полей. А дальше я скажу своей душе: «Душа! Много добра у тебя на многие годы – покойся, ешь, пей, веселись» (Лк. 12,19). .

В самом деле, уродился большой урожай, настолько большой, что его хватит на несколько лет. А это очень серьезная гарантия даже по сегодняшним дням. Мы не можем сверстать порой бюджет на один год вперед – он у нас «трещит по швам». А здесь надежно богатство дал Господь на много лет вперед. Но мы видим реакцию этого человека – он говорит, что все эти годы он будет есть, пить, одеваться и веселиться, покоиться, лежать, и ничего не делать. Господь говорит: «Безумный! В сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» (Лк. 12,20).

Здесь мы видим, что богатство, которое точно всем людям дается всегда от Бога, очень часто дается накануне смерти. Так бывает и в нашей жизни. И мы, слушая это Евангельское повествование, должны быть готовы к тому, что на каждого из нас может обрушиться дикое богатство и нам тоже придется поставить перед собой вопрос: «Что нам делать?» Прежде всего, мы должны подумать, что это – накануне смерти, и уже, памятуя о своей смерти, принять соответствующее решение, как мы распорядимся всем этим, если нам сегодня ночью умирать? Тогда мы будем рассуждать правильно, трезво, разумно.

Именно к этому призывает нас Господь в сегодняшнем Евангелии, видя и зная нашу немощь человеческую, и зная, что очень часто дьявол свивает себе гнездо рядом с любым богатством. И, к сожалению, для большинства людей получение богатства лишь служит поводом к такой же праздной, безобразной жизни, о которой говорит нам сегодняшнее Евангелие.

Не так поступают, братья и сестры, люди богомудрые. В Житиях святых про преподобного Феодора и его брата сказано, что, когда они пошли в пустыню, то дьявол, чтобы воспрепятствовать их монашескому подвижническому житию, насыпал на дороге огромную кучу золота. Преподобный Феодор, сказано, перепрыгнул через эту кучу легко, красиво и пошел дальше в пустыню подвизаться. А его брат искусился, соблазнился и стал рассуждать: «Пожалуй, возьму-ка я это богатство и послужу им людям больным, престарелым, нуждающимся…» И он не пошел в пустыню, и свое намерение доброго монашеского подвига он отложил. И дальше сказано в Житиях святых, что он погиб. Один прыжок преподобного Феодора превзошел все благие намерения, которые задумал тот, другой его погибший брат.

Известен древний русский рассказ, причем рассказ правдивый. Один священник и четверо братьев из его прихода нашли неподалеку от своего села богатые залежи белого металла, руды, которые, как оказалось, были залежами серебра. Священник приходской стал рассуждать, что на ту часть, которую он может получить, он построит храм – новый, большой, красивый храм, которого не было в селе, – построит богадельню для бедных, школу для детей, то есть – окажет помощь сиротам, всем прочим нуждающимся…

Но прошло три дня и священник стал получать грустные известия. Один из четырех братьев, которые вместе с ним нашли рудник серебра, узнав, какое богатство им привалило, запил, перестал работать. Проезжая на своей лошади рядом с оврагом, пьяный, свалился с телеги, телега его придавила в этом овраге и он погиб. Второй брат поспешил продать свою часть рудника, а затем, узнав, что продал ее слишком дешево, в отчаянии повесился.

Священник решил после этого не брать себе никакой части, поскольку на всем этом руднике, на этом богатстве лежала печать проклятия и крови. Но решил пойти к двум оставшимся братьям и посоветоваться с ними, как им дальше поступить в этом тяжелом случае. Но когда он к ним шел, то один из братьев встретился ему уже в кандалах, будучи под охраной за то, что он со своим родным братом стали препираться, ссориться из-за богатства, не смогли его мирным образом поделить и один из братьев убил другого брата.

Священник, увидев всю плачевную картину, понял, что ему лучше умолчать и скрыть местонахождение этого рудника, потому что знание об этом руднике может привести к тому, что весь приход его погибнет, и из его паствы скоро никого не останется из-за этого рудника. И так священник и сделал, а это место – рудник серебряный, – народ стал называть «гиблым местом» или «логовом сатаны».

Здесь, братья и сестры, говорится о том, что богатство не есть зло. Богатство есть от Бога и не всем людям богатство принесло вред. Оно может принести пользу тем, кто не пристращается к богатству, кто помнит о Боге, о смерти, о будущей загробной жизни. В таком вот духовном трезвении человек способен, имея богатство, им разумно распорядиться и принести добрые плоды.

Но человеческий опыт, братья и сестры, показывает, что таких людей очень немного. К сожалению, для большинства людей внезапное богатство подобно вину, которое опьяняет человека, дурманит, он теряет всякое рассуждение и контроль, и в этом опьянении, как правило, совершает страшные, тяжелые преступления.

Разбирался в суде случай с интендантами, казалось бы, людьми обеспеченными, которые во время войны должны были обеспечивать фронт, солдат, госпитали. Что же оказалось? – Эти люди, имея доступ к богатству, свое право слова, право голоса, свою совесть и действия направили на воровство, расхищение этого богатства, так что солдаты на фронте в окопах были голодными, раненые солдаты лишались возможности попасть в лазарет, иметь нужные лекарства или получать необходимую медицинскую помощь. Вот как богатство застилает глаза, что даже о своих собратьях, находящихся в окопах, люди перестают думать и воровство захватывает все их существо.

В «Прологе» – книгах, где собраны весьма назидательные и полезные рассказы, описывается такой случай. Один старец сказал двум путникам, проходящим мимо, чтобы они не шли дорогой, идущей в гору, потому что там находится страшная змея, которая убивает всех людей, а шли бы другой дорогой. Но эти путники не послушались, пошли в эту гору и нашли там кучу золота. Остановившись перед ним, они стали ссориться, браниться, потому что не смогли ни поделить это золото, ни праведно себя управить и, в конце концов, убили друг друга. Змея поглотила этих двух людей, как она поглощала многих путников, проходящих там за день.

Итак, мы видим, братья и сестры, что наши благочестивые предки, пожалуй, больше всего боялись внезапного богатства, которое приходит без труда и без бережливости. Поэтому Господь и говорит, что «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» (Мк. 10,25). Были такие врата в стене града Иерусалима, наподобие нашей таможни, куда верблюд с трудом проползал, если он не был ничем навьючен. Если же на нем что-то было, то верблюд не мог протиснуться в это узкое отверстие в стене города Иерусалима. Вот такая была таможня в Ветхом Завете. Как можно было проверить, есть что-то на верблюде или нет? – Этого верблюда заставляли пройти сквозь маленькое отверстие, под названием «Игольи уши».

Так вот, богатство является таким же обременением, которое может и нам заградить попадание, проход в Царствие Божие. Господь нам прямо говорит: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6,33)

И сегодняшняя притча свидетельствует, братья и сестры, к сожалению, о том, что мы о прочем заботимся усердно, а вот о Царствии Божием и правде Его заботимся мало.

Наместник Воскресенского Ново-Иерусалимского ставропигиального мужского монастыря, член Коллегии Синодального отдела по монастырям и монашеству архимандрит Феофилакт (Безукладников) был в числе первых насельников Оптиной Пустыни, возрождавших ее с 1988 года. Он охотно поделился с корреспондентом портала «Монастырский вестник» своими воспоминаниями - живыми, зримыми, иногда - окрашенными мягким юмором. Этим интервью мы продолжаем цикл материалов, приуроченных к юбилейной дате - 30-летию первой Божественной литургии, совершенной в обители 3 июня.

Словно птенцы из гнезда вылетали…

Батюшка, Вы помните свой отъезд из Троице-Сергиевой лавры, приезд в Оптину и первое впечатление от святыни, которую предстояло возрождать?

Конечно, помню! И бросившиеся в глаза таблички на стенах оптинских храмов с названием улицы: «Ул. Льва Толстого», и многое-многое другое. Но начать мне хочется с воспоминания об одной лекции в Московской духовной академии. Я учился на первом курсе, когда преподаватель истории Древней Церкви Алексей Иванович Сидоров (человек яркий, пришедший к нам из РАН и знавший три древних языка и три новых) принес какую-то из центральных газет и зачитал заметку на второй полосе. В ней сообщалось, что 17 ноября 1987 года Совет министров СССР подписал Указ о передаче Введенской Оптиной Пустыни в ведение Русской Православной Церкви. Несколькими годами ранее был передан Данилов монастырь, теперь - другая великая святыня. Радость и ликование - вот чувства, которые мы испытывали при этих известиях. Позже услышали, что наместником Оптиной Пустыни назначен архимандрит Евлогий (Смирнов) - очень опытный в духовном плане монах. К тому времени он был первым проректором Московской духовной академии и семинарии, профессором, преподавал пастырское богословие. До этого прошел большую школу в московском Даниловом монастыре, был близко знаком с реставрацией, а главное - с устройством монастырской жизни. Знал, как ее организовывать. Как раз на праздник Святой Троицы в 1988 году мне сообщили, что есть Указ Святейшего Патриарха Пимена о моем переводе из Троице-Сергиевой лавры в Оптину пустынь. И так вышло, что в Духов день, на следующий день после праздника Святой Троицы, меня рукоположили во пресвитера. Во вторник я отслужил раннюю Литургию - только одну-единственную Литургию и смог отслужить в Лавре самостоятельно, да еще - провести вечернюю службу, а уже на следующий день в 7 утра нас ждал автобус «КАВЗИК».

Как-как?

В народе так прозвали рабочий автобус с «вытянутым носом». Само путешествие было весьма примечательным. К пожертвованиям Лавры для Оптиной Пустыни мы добавили то, что подкупили в Софрино, - церковную утварь, облачение. Дальше направились (по одному из дел) в Данилов монастырь и попали на освящение храма в честь Всех святых, в земле Российской просиявших в Патриаршей резиденции.

Освящал его малым иерейским чином наместник монастыря архимандрит Тихон (Емельянов) - ныне здравствующий митрополит Новосибирский и Бердский. Для нас этот исторический по сути момент стал воодушевляющим. Согревали в пути и воспоминания о том, как нас провожали на новое место служения. В Лавре при наместнике архимандрите Алексии (Кутепове), который сейчас возглавляет Тульскую митрополию, существовала традиция: если кто-то из Лавры отбывал в другой монастырь, на другое послушание - или на Святую Землю, или на Святую Гору Афон, или в Почаев, их ставили перед столом президиума, за которым сидел Собор старцев Лавры, и те произносили напутственные слова. Выстроили в ряд и нас четверых - меня, иеромонаха Мелхиседека (Артюхина), двух иеродиаконов - Панхария и Иннокентия. Отец Алексий вспомнил, какое дивное видение было преподобному Сергию Радонежскому: множество прекрасных птиц, никогда им прежде не виданных, и таинственный голос с высоты небес: «Так умножится число учеников твоих, и после тебя не оскудеют они. Будут они украшены великими добродетелями, если последуют стопам твоим». После такого начала он сообщил, что по благословению Святейшего Патриарха Пимена часть лаврской братии переходит в Оптину пустынь, чтобы там началась монашеская и богослужебная жизнь. И большим авансом отец-наместник сказал: «Лучшая часть нашей братии». Помнится, при этих словах нам как-то стыдно стало.

Почему, батюшка? Вы же говорите: «большим авансом»…

В монастыре надо считать себя хуже всех: все спасаются, один я погибаю. Причем в этом ты убеждаешься каждый день. Реально видишь, что это не какой-то афоризм, а сущая правда. Но вернусь ко дню отъезда из Лавры. Наступил трогательный момент прощания: ко мне подошел архимандрит Матфей (Мормыль) как к своему воспитаннику, начавшему петь в лаврском хоре, будучи еще семинаристом. Он попытался меня обнять, пожать мне руку. А я тогда был худенький, и батюшка с юмором произнес: «Да тут ничего нету! Ни обнять, ни пожать нечего!» Из событий следующего дня в памяти запечатлелось и одно испытание или искушение - пожалуй, первое по дороге в Оптину пустынь. Когда мы приехали в Козельск и монастырь был почти рядом - виднелся на другом берегу Жиздры, то оказалось, что мост через реку закрыли. В аварийном состоянии тот мост пребывал давно, вóды быстрой бурной реки давно подмывали опоры, однако закрыли его именно в день нашего прибытия! Пришлось объезжать километров сорок через Стекольный завод. После того, как закончился асфальт, затем железобетонные плиты, пошли колдобины, ухабы, и мы, все семеро (было еще три послушника), так подпрыгивали, что боялись пробить крышу автобуса головой. Не представляю, как оттуда вывозили стеклотару, изготавливаемую на заводе, оставалось ли что-либо в ящиках уцелевшим…

Подъем был необыкновенный! И каждый день - причастники!

Встреча с разрушенной в советское время Оптиной пустынью не вызвала у Вас столь грустного чувства, как та разбитая дорога?

Должен сказать, что до нас здесь какое-то время подвизался иеромонах Иосиф (Братищев), ставший впоследствии наместником возрождающегося Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального монастыря. Его направили сюда со строителями из Управления по реставрации и строительству Московского Данилова монастыря, и где-то они произвели ремонт, что-то подновили, облагородили. Отец Иосиф входил во взаимодействие с государственной властью, с местными жителями, подготавливал почву для возобновления монашеской жизни. Он был как форпост - передовой пункт, начало и оплот в развитии. Видимо, это его заслуга, что в надвратной церкви в западной башне, увенчанной фигуркой трубящего Ангела, появились фанерный иконостас, временный престол, жертвенник. И вот там первое время совершался весь круг суточных богослужений, начавшихся после нашего приезда. Сразу, как только мы прибыли и пообедали, отец-наместник благословил нас собраться за Введенским собором у того места, где упокоилась большая часть оптинских старцев. Мы отслужили панихиду, а вечером было всенощное бдение. На следующий день - в праздник Владимирской иконы Божией Матери - архимандрит Евлогий совершил освящение храма иерейским чином вместе со своим братом протоиереем Вадимом Смирновым, позже принявшим монашество с именем Никон и ставшим настоятелем Московского подворья Афонского Пантелеимонова монастыря. (Сейчас отец Никон подвизается на Святой Горе Афон). Затем они отслужили первую Божественную литургию. Службы пошли ежедневно: утром и вечером, утром и вечером… И каждый день были причастники! Выглядело это интересно: одна цепочка спускалась вниз по ступенькам храма - к запивке, другая цепочка поднималась по ступенькам вверх - к Чаше. Между службами привлекались к труду паломники, потому что крутые деревянные лесенки нужно было подмести, промыть. Только успеют сделать уборку в храме, начинается следующая служба. А когда пройдет по ступенькам человек 80 - то вниз, то наверх, снова надо убирать. Я хорошо запомнил 6 июня 1988 года. В Троице-Сергиевой лавре открылся Поместный Собор, приуроченный к 1000-летию Крещения Руси, а к нам в этот день пришло очень много народа и было более 40 причастников. В какой-то момент появилось ощущение, что плотина, долго сдерживавшая воду, рухнула. С одной стороны, советская власть еще была, был еще жив Советский Союз, но стало очевидным, что уже никак не удержать религиозно-церковную жизнь.

На этом Соборе был канонизирован преподобный Амвросий Оптинский. Как и от кого братия узнала о прославлении старца?

От нашего наместника архимандрита Евлогия. Он поехал на Поместный Собор с иеромонахом Мелхиседеком (Артюхиным), а мы перед самым чином канонизации отслужили последнюю панихиду на могилке старца Амвросия. После того, как отец Евлогий позвонил нам из Лавры и сообщил, что чин канонизации совершился, мы отслужили молебен. В монастыре еще не было иконы старца, поэтому пришлось взять один из его дореволюционных портретов и циркулем аккуратненько вокруг головы провести полоску. Нимб как бы обозначился. Получилась такая икона. Поставили ее посреди храма и первые молебны, первую Литургию служили перед ней. Надо сказать, что на этом юбилейном Соборе многие архиереи стали приглашать архимандрита Евлогия в свою епархию с тем, чтобы он рассказал о возрождении Оптиной Пустыни. Подъем был необыкновенный! И батюшка потом ездил, рассказывал… Люди с большим энтузиазмом слушали его, собирали пожертвования на Оптину пустынь. Хотя буквально через несколько месяцев по всей стране стали открываться монастыри, но мы оказались как бы на полшага впереди: какие-то общецерковные средства из разных епархий поступали к нам, поддерживали монастырь, помогали выходить из разрухи. Приснопамятный митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев) был председателем Издательского отдела Московской Патриархии, и на прошениях с просьбой оказать материальную помощь он ставил резолюцию: кому-то 2 тысячи рублей перечислить, кому-то - 3 тысячи. А в наш монастырь - Владыка так почитал оптинских старцев! - он перечислил 200 тысяч рублей. Очень крупная сумма на то время. Я был казначеем, поэтому в памяти и «зацепились» те немалые суммы, которые некоторые архиереи жертвовали от всей души. Например, приснопамятный архиепископ Пензенский и Кузнецкий Серафим (Тихонов), (подвижническим трудам которого посвящен изданный в его родной епархии двухтомник «Святитель пламенеющий»), привез в дар от Пензенской епархии 40 тысяч рублей. В другой раз он отправил с пожертвованиями для поддержки Оптиной пустыни своего секретаря - ныне здравствующего митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Варсонофия (Судакова), управляющего делами Московской Патриархии.

Прославленной старцами обители помогала чуть ли не вся страна, пробуждающаяся после затяжной болезни атеизма. Монастырь креп духовно и материально, но нагрузка на братию, вероятно, была огромная? Отец Феофилакт, а какие Вы несли послушания, помимо названного?

Когда мы переходили из Лавры в Оптину, в Лавре насчитывалось где-то человек 140 братии и за каждым было закреплено какое-то свое послушание. Здесь же отец-наместник (жизнь заставляла) столько послушаний давал, что я, увидев, что все запомнить не могу, взял и записал их на листочке. Вышло 16 послушаний. В самом начале отец Евлогий сказал мне: «Ты будешь экклисиархом». От этого слова повеяло древностью. Афоном повеяло! То есть я должен был отвечать за все, что происходит в храме. Был уставщиком, регентовал. Отвечал за корреспонденцию и посылки, одно время заведовал монастырской библиотекой, водил экскурсии. Поначалу нас подвизалось совсем немного, послушаний оказалось достаточно, но ропота не возникало.

Бог поругаем не бывает, или как студентки-комсомолки «поменяли акценты»

Отче, но ведь далеко не всем нравилось, что в Оптиной пустыни возобновилась монашеская жизнь. Чувствовала ли братия какое-то противодействие и, если встречала косые взгляды, то как реагировала?

Кажется, в газете «Известия», в одном из летних номеров за 1988 год появилась заметка, суть которой сводилась к следующему: в недавно открытую Оптину пустынь направили молодых монахов. Откуда они взялись в советское время? Был брошен клич студенткам московских вузов поехать и разобраться с этим вопросом. Некоторые девушки с комсомольским задором приступили к исполнению «важной миссии». Приехав сюда, они начали ходить на все службы, и такое началось! К примеру, я регентую в храме, а девушки станут сзади и прижимаются к тебе. Вот тогда я почувствовал силу монашеской мантии! Реально увидел, какая это защита для монаха! Или служу Литургию, в конце даю крест для целования. Что делают студентки-активистки? Многажды целуют твою руку, становится щекотно, крест чуть не выпадает. Дальше: пойдем, допустим, мы из монастыря в скит, а то и просто прогуляться по лесу, где растут реликтовые сосны, дубы, липы и клены, так эти девушки забегают вперед и начинают друг дружке в пояс кланяться. Привлекают к себе внимание. Но самое-то интересное, чем все закончилось. Все они приняли Крещение, а некоторые даже стали потом насельницами Шамординского женского монастыря!

В одной своей проповеди Вы произнесли такие слова: «Пускай Господь через сегодняшнее Евангелие поможет нам поменять эти акценты внутри нашей души, поможет нам придти в правильное внутреннее духовное устроение». В отношении тех событий 30-летней давности можно утвердительно сказать, что девушкам «поменять акценты» внутри их душ помогла Оптина Пустынь?

Можно утвердительно сказать, что это был наглядный пример, как Божья благодать и оптинские старцы преобразили прибывших сюда с намерениями, отличными от тех, с какими ехали к нам богомольцы. Мы увидели, что зло, которое возникло при удалении от добра, Промысл Божий пресек и - что особенно важно - обратил задор девушек к добрым и благим последствиям. Добавлю: очень многим Оптина Пустынь помогла придти в правильное духовное устроение. Я уже был в Москве - настоятелем храма Живоначальной Троицы в Останкине, где тогда находилось подворье Оптиной Пустыни, но в обитель наведывался. Вспоминается, как в один из своих приездов я пришел в монастырскую баню. Люди помылись, стали одеваться, а один из трудников начал с воодушевлением говорить. Я слушал его и думал: «Боже мой, чего только в твоей речи нет! И какой-то гностицизм, и весь Восток - Рерих, Блаватская и Мережковский со своим неохристианством. Такой густой замес, почти все ереси присутствуют». Видимо, паренек пришел в монастырскую баню, попарился, душа открылась, и он в таком братском кругу стал делиться тем, чем сам проникся, принял за истину. Я как-то запомнил его лицо. Потом через два года Господь снова показал мне этого человека. Приехал я в монастырь в очередной раз, сослужил на Литургии, а он, ставший иноком, иеродиаконом, говорил на той службе проповедь в переполненном храме. Да как говорил! Спокойно, естественно, без бумажки, не читал по какому-то сборнику проповедей. Говорил свою проповедь на основании трудов святых отцов, на основании Слова Божия, цитировал по памяти Евангелие. Подумалось не без волнения: «Тот человек и этот - что было и что стало! Вот что Оптина делает с людьми!»

Отец Евлогий стремился укоренить уставное монашеское богослужение

Батюшка, некоторые из тех, кому посчастливилось видеть своими глазами начало возрождения обители, отмечают, что службы здесь были очень длинные…

Длинные службы в возрождающейся Оптиной - это отдельный разговор. Мы сразу почувствовали, что отец Евлогий - натура творческая в литургическом плане. Практически каждый день он вносил изменения в устав, то есть устав постоянно прибавлялся, становился все шире-шире, больше-больше. И число братии росло. У нас появилось два клироса. Отец-наместник с самого начала был за то, чтобы пели антифонно, чтобы вся братия читала, даже паломников привлекали. Это оказалось чрезвычайно важным. Сегодня многие из тех, кто тогда только начал воцерковляться, стали игуменами монастырей, насельниками обителей. А кульминацией долгого в монастыре богослужения, наверное, было то, что сопоставимо со Святой Горой Афон. Один раз на праздник Святой Троицы служба началась в четыре часа дня. После малой вечерни с акафистом мы пошли поужинали и начали всенощное бдение. Оно шло всю ночь, потом была ранняя Литургия и небольшой технический перерыв, потом пошла поздняя Литургия, вслед за ней - Великая вечерня с чтением коленопреклоненных молитв. Закончили мы в три часа ночи. Получается, служба шла 23 часа в сутки. Не замкнули один час… Вот это в моей памяти осталось. Думаю, что и в памяти других людей. А так службы, скажем, всенощные бдения, шли по восемь часов. Начинали мы служить в четыре часа малую вечерню и завершалась она к 12 ночи. В Рождественский пост порой даже междучасье читали, что сегодня крайне редко бывает не только в приходских храмах, но и в монастырях Русской Православной Церкви. Отец Евлогий всячески пытался укоренить уставное монашеское богослужение. И люди это ценили. Откуда только они к нам не приезжали и при этом часами стояли на службах! Может, поначалу многое не понимали, но сам дух богослужений давал ответ на те вопросы и потребности внутренней жизни, которые возникали. Некоторые приезжали после довольно тяжелой жизни, тяжелых событий и размышлений. Время-то было непростое. В те годы в оптинском храме можно было увидеть хиппарей, наркоманов, бомжей, бывших зэков. Длинные службы, я в этом убежден, сыграли свою положительную роль. На той - длившейся без малого сутки! - праздничной службе прозвучало восемь проповедей, которые помогли молящимся углубиться в суть этого праздника, праздничного богослужения. Где еще такое было? И сам отец Евлогий любил читать проповеди, и нас к этому приучал.

Вы знаете, батюшка, не раз доводилось слышать от настоятелей и настоятельниц монастырей, что паломники и духовные чада приезжают в их святую обитель из разных концов страны, не взирая на расстояния. Прилепляются к ней душой, стараются чем-то помочь. А вот местные жители, бывает, смотрят на монастырь как на некую помеху их жизни. Что Вы скажете по этому поводу?

На первых порах недоброжелательное отношение к нам местных жителей чувствовалось явно. Особенно остро оно проявилось, когда мы закрыли рощу между монастырем и скитом. Там еще оптинские старцы сосны сажали и воздух был уникальный! Но через это заповедное место напролом ездила всякая техника, валила деревья, и роща могла погибнуть. Мы трактором перекопали землю с одной стороны и с другой, чтобы невозможно было проехать. Это, конечно, не понравилось местным жителям. В первую очередь тем, у кого имелись дачи за рощей. Пришли они к скиту, группа возмущенных людей, и стали нам выговаривать: они тут живут десятки лет, никаких монахов здесь не было. Мол, кто такие, эти монахи, откуда взялись? Почему начинают чудить: взяли и закрыли проезд через сосновый бор! Но минуло несколько месяцев, и люди, живущие неподалеку от обители, стали меняться. Например, сами призывали наместника: придите, посмотрите, у нас ступенькой дома является надгробная плита. Может, она связана с кем-то из оптинских старцев? Мы готовы ее отдать. Заберите!

Жизнь шла своим чередом. Братия привела в порядок Пафнутьев колодец или источник святого Пафнутия Боровского. Еще старец Амвросий оптинский направлял туда многих: «Пойди, окунись». Люди шли и исцелялись. А старец говорил: «Видишь, тебя преподобный Пафнутий исцелил!» Хотя многие понимали, что получили они исцеление по молитвам батюшки Амвросия, который по великому смирению прикрывал свою благодать, силу своей молитвы. Когда мы прибыли в Оптину, чудотворный колодец находился в плачевном состоянии. Несколько грузовиков высыпали туда грязь, мусор. Но источник с сероводородной водой пробил родник в реку. Длинные водоросли разных цветов - синие, фиолетовые, голубые, желтые - колыхались, создавая причудливую картину, и было видно, как родник впадает в Божью реку Жиздру. Отец-наместник благословил вычистить колодец. На дне мы нашли дореволюционные монеты XIX века и более раннего периода. Колодец был восстановлен, вода в нем все время обновлялась, архимандрит Евлогий благословил нас совершать там Таинство Святого Крещения. Крестилось тогда очень много людей. Порой до 35, 40 человек в день. Крестить мы начинали в Введенском соборе, потом шли на святой источник, люди погружались в воду с головой, и можно было крестить полным чином. Затем все возвращались в храм, священнослужители миропомазывали и воцерковляли новокрещеных.

В июне нынешнего года исполнится 10 лет, как отец Феофилакт был назначен наместником Воскресенского Ново-Иерусалимского ставропигиального мужского монастыря, о котором можно с гордостью сказать: он восстановлен в наши дни усилиями Церкви, государства и всех, кто дорожит историей родного Отечества. Два года назад Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл освящал Воскресенский собор, являющий собой копию Воскресенского собора во Святом Граде Иерусалиме. На малом входе за многолетние труды по восстановлению монастыря Предстоятель нашей Церкви возвел игумена Феофилакта (Безукладникова) в сан архимандрита. Постриженик Троице-Сергиевой лавры, стоявший у истоков возрождения Свято-Введенского ставропигиального мужского монастыря Оптина Пустынь, отец Феофилакт за время пребывания в двух прославленных обителях впитал в себя их дух, и этот дух сегодня чувствуется в монастыре, воплотившем в жизнь удивительный замысел Патриарха Никона. Обитель действительно стала частичкой Палестины на Московской земле.

Фотограф: Владимир Ходаков

Также представлены снимки из архива архимандрита Феофилакта (Безукладникова)