Театр на Малой Бронной. Плутни Скапена. От комедии дель арте к современном Те же и Гиацинта

«Плутни Скапена»: от комедии дель арте к современному зрителю

В октябре 2013 года репертуар Театра им. А.Н. Островского пополнился остроумной комедией «времён Людовика XIV» по пьесе Ж.-Б. Мольера «Плутни Скапена» (режиссёр-постановщик – Сергей Кузьмич).

Мольер саму идею сюжета взял у древнеримских комедиографов. Персонаж в латинской пьесе был рабом, который помогает своему юному хозяину против воли отца устроить свадьбу со своей возлюбленной. Структуру пьесы автор построил на основе традиций комедии дель арте, где «Скапен» – один из вариантов наименования «маски» ловкого слуги. Некоторые сценки и фразы были заимствованы Мольером у других французских авторов – у Сирано де Бержерака он взял фразу «Кой черт понёс его на эту галеру?», у площадного французского комедианта Жана Табарена перенял сцену с мешком. Первое представление комедии состоялось в Париже, в театре Пале-Рояль 11 мая 1670 г. Роль Скапена исполнял сам автор.

Действие пьесы происходит в Неаполе, самом противоречивом городе Италии, расположенном в морской бухте. Художник-постановщик Елена Сафонова изобразила на сцене, подсвечиваемой разноцветными сфоитами, приморский порт, с растянутыми для сушки рыболовными сетями, несколькими подъемными трапами и горами грузовых ящиков. И на этом фоне грузового порта появляются персонажи в разнохарактерных нарядах. В первом эпизоде мы видим простых ребят, которые сдёргивают яркие, почти клоунские жакеты с натянутой над сценой бельевой веревки. Театр приехал? Старинный, бродячий? Возможно. Но это главные действующие лица – плут Скапен (Дмитрий Рябов) и слуга Октава Сильвестр (Всеволод Ерёмин). Затем появляются персонажи иного рода – первая пара влюблённых: Октав (Андрей Щелкунов) в шёлковом камзоле и белом парике, стилизованных под эпоху Людовика XIV, Гиацинта (Анастасия Краснова), представляющая нечто среднее между дель-артовской Мальвиной и пастушкой. Но их одеяния – лишь стилизация, театральный символ: камзол надет на голое тело, а у Гиацинты очень необычный головной убор из фаты, натянутой на каркас. Они выглядят модниками своей эпохи, эдакими стилягами XVIII века. Второй влюблённый, Леандр (Влад Багров) выглядит так же, как и Октав, но его энергичная любимая, мнимая цыганка Зербинетта (Оксана Меркулова), украшенная ажурными татуировками, не вписывается в компанию печальных «пьеро». Отцы, Аргант (Эмиляно Очагавия) и Жеронт (Александр Кирпичёв), одеты по иной, «стариковской», моде: в длинные фраки-пальто с воротниками-жабо и высокие шляпы.

Скапен, в задачу которого входит спасти от гнева отцов тайно женившихся на девушках неизвестного происхождения Октава и Леандра, единственный человек, который ведёт себя как взрослый. Он знает, что по пути к цели бывает больно и не боится препятствий, он ищет пути для их преодоления. При этом плутоватый слуга ловко вертит и старшими, и младшими хозяевами. Дети в своих шелках и париках сами по себе похожи на кукол. Они совершенно беспомощные персонажи, которые без кукловода не знают куда идти. Прекрасная «мальвина» Гиацинта – заводная кукла, которая знает свою роль и следует ей. Но только в одной сцене с Аргантом подвижный, суетливый, полный жизни Скапен Дмитрия Рябова демонстрирует в игре свою роль кукловода: он выносит на сцену участников диалога, двигает их руками, устанавливает «правильные» позы, практически диктует «марионеточному» Арганту Эмиляно Очагавии его ответы.

Постановка получилась колоритной, смешной, действительно комедийной. Стилевое, но талантливо сбалансированное разнообразие костюмов подчёркивает театральную суть происходящего. Постановщики не очень углублялись в следование традициям комедии дель арте, лишь намекнув на них: скорее всего, символика старинного европейского театра уже мало что значит для современной публики. Впрочем, в одной из финальных сцен Скапен, Сильвестр, Зербинетта и Карл (Денис Дубровкин) отъединяются от прочих персонажей, вновь переодеваются, как в начале, давая понять, что мы присутствовали на представлении бродячего театра и все костюмированные под эпоху Короля-Солнца персонажи – лишь иллюзия, созданная ради развлечения и поучения нас, зрителей.

Культурный обозреватель: Мила Мокринская (Ирина Пекарская)
Опубликовано: Информационно-развлекательный портал "Галерея Гуляева"

Ф рагмент из книги Жоржа Бордонова «Мольер» (1983):

«Пока идут приготовления к «Психее», Мольер сочиняет «Плутни Скапена». <...> В этой пьесе он собрал все фарсовые ситуации, все буффонады, все приемы, трюки и хитрости жанра и сделал из такой пестрой груды образцовую в своем роде комедию. Превзойти его здесь уже никто не сможет. Интрига тут очень сложная и неправдоподобная. Но это не имеет значения, главное - стремительный ритм действия, точнее, искрометный темперамент Скапена. А теперь можно перейти и к самой пьесе.

Аргант и Жеронт возвращаются из путешествия. Аргант - отец Октава; он не знает, что у него есть дочь Зербинетта. Жеронт - отец Леандра; он не знает, что у него есть дочь Гиацинта. За время их отсутствия Октав и Леандр наделали глупостей. Октав женился на Гиацинте, невзирая на то, что она бедна, а у него самого ни гроша за душой. Леандр влюбился в Зербинетту, молоденькую цыганку. Узнав, что их отцы возвращаются, юноши приходят в отчаяние и просят помощи у слуги Скапена, ловкого плута, по крайней мере так он себя рекомендует. Он немного не поладил с правосудием, которое с ним плохо обошлось; при каких обстоятельствах, он не уточняет. Поэтому он колеблется, впутываться ли ему в новую историю. Но соблазн велик, и тщеславие берет верх над осторожностью. Неискушенность, наивность, беспомощность молодых людей вызывают его жалость, заставляют взяться за дело. <...>

Вот этот славный плут - скорее амплуа, чем характер - и будет движущей пружиной пьесы. Главные же ее герои не более чем марионетки, милые или смешные; Скапен забавляется, дергая их за веревочки. Он громоздит одну выдумку на другую, морочит стариков-отцов, сам попадает в им же подстроенную ловушку. Оба старика - скряги. Скапен выманивает у них деньги, необходимые для влюбленных, а затем и согласие на две свадьбы. Все эти события от начала до конца совершенно невероятны, но разворачиваются стремительно. Старому Арганту Скапен рассказывает фантастическую историю: у нежной Гиацинты есть брат, сущий головорез, который согласится на расторжение брака Октава с его сестрой, если получит кругленькую сумму. Но Арганту требования «головореза» кажутся непомерными, он предпочитает судиться. Скапен отговаривает его. Для Мольера это повод обрушиться на судейских.

Малопривлекательные фигуры блюстителей закона уже показывались в его пьесах (в «Тартюфе», «Мизантропе»), но лишь мельком. В «Плутнях Скапена» он больше распространяется на эту тему, нападки становятся прямыми и беспощадными. Это полный перечень грехов, своей резкостью несколько выпадающий из общего тона пьесы. <...>

Жеронту Скапен рассказывает, что Леандр очутился на галере в руках турок, которые хотят получить за него выкуп. Такой уловкой он вырывает у скряги пятьсот экю. Но этого ему мало; он пугает Жеронта «головорезом» - братом Гиацинты, заставляет его спрятаться в мешок и изо всех сил колотит по мешку палкой. Жеронт высовывает голову из мешка, распознает проделку Скапена и клянется, что отправит его на виселицу. Скапен, впрочем, благополучно выпутывается из этого дела; и могло ли быть иначе? Тут обнаруживается, что Жеронт в Таренте вступил в тайный брак, от которого родилась дочь. Это и есть Гиацинта, приехавшая с матерью в Неаполь как раз на поиски отца. В первом акте мать умирает. Затем об этом больше не вспоминают... У Арганта, оказывается, тоже есть дочь, но ее, увы, в младенческом возрасте украли цыгане: это Зербинетта. Отныне ничто не препятствует тому, чтобы Октав оставался супругом нежной Гиацинты, а Леандр женился на милой Зербинетте. В такую счастливую минуту появляется Скапен. У него повязка на голове, и он притворяется умирающим. Как тут не простить его плутней? Все это не имеет значения: мы в далеком Неаполе, созданном чистым вымыслом. Слова льются, как звуки гитары. Ничего не надо принимать всерьез - разве что тираду про адвокатов и судей«.

Из книги Евгения Весника «Записки артиста» (2009 г.):

«Мольеровский Скапен ведь не просто дурака валяет и всех разыгрывает. О нет! Он по-своему выводит на чистую воду, на общее обозрение человеческие пороки и добивается справедливости и чистоты человеческих взаимоотношений. Скапен не шут и не просто ловкий плут, Скапен - философ и правдоискатель. <...> Скапен приводит людей к правде, к необходимости проявлять лучшие, Богом данные людям качества - справедливость, честность, доброту...»

Мольер Жан-Батист

Плутни Скапена

Жан-Батист Мольер

Плутни Скапена

Комедия в трех действиях

Перевод H. Дарузес

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Аргант, отец Октава и Зербинетты.

Жеронт, отец Леандра и Гиацинты.

Октав, сын Арганта, влюбленный в Гиацинту.

Леандр, сын Жеронта, влюбленный в Зербинетту.

Зербинетта, мнимая цыганка, на самом деле дочь Арганта, влюбленная в

Гиацинта, дочь Жеронта, влюбленная в Октава.

Скапен, слуга Леандра, плут.

Сильвестр, слуга Октава.

Нерина, кормилица Гиацинты.

Карл - плут.

Два носильщика.

Действие происходит в Неаполе.

Действие первое

ЯВЛЕНИЕ I

Октав, Сильвестр.

Октав. Плохие вести для влюбленного! Я в отчаянном положении! Так ты, Сильвестр, слышал на пристани, что мой отец возвращается?

Сильвестр. Да.

Октав. Что он приезжает нынче утром?

Сильвестр. Нынче утром.

Октав. И что он намерен меня женить?

Сильвестр. Да.

Октав. На дочери господина Жеронта?

Сильвестр. Господина Жеронта.

Октав. И что его дочь вызвали для этого из Тарента?

Сильвестр. Да.

Октав. И все это ты узнал от моего дядюшки?

Сильвестр. От вашего дядюшки.

Октав. А ему отец написал письмо?

Сильвестр. Письмо.

Октав. И дядюшке, говоришь ты, известны все наши дела?

Сильвестр. Все наши дела.

Октав. Ах, да говори же ты, ради бога, толком! Что это из тебя каждое слово клещами тянуть приходится?

Сильвестр. А что же мне еще говорить? Вы и сами все помните: так все и рассказываете, как оно есть.

Октав. Посоветуй же мне по крайней мере, скажи, что делать в таких трудных обстоятельствах.

Сильвестр. Ей-богу, я и сам не хуже вашего растерялся: мне и самому впору просить у добрых людей совета.

Октав. Меня просто убил этот его приезд, черт бы его взял.

Сильвестр. Да и меня тоже.

Октав. А как батюшка узнает, не миновать грозы: попреки посыплются градом.

Сильвестр. Попреки еще ничего, дай-то бог, чтобы я так дешево отделался. Сдается мне, что я куда дороже заплачу за ваши глупости; отсюда вижу, собирается грозовая туча, и посыплются из нее палки на мою спину.

Октав. Господи! Как же мне быть теперь?

Сильвестр. Вот об этом вам и надо было прежде подумать.

Октав. Ах, ты меня уморишь! Нашел время для поучений.

Сильвестр. Вы, сударь, скорей меня уморите своим легкомыслием.

Октав. Что мне делать? Какое принять решение? Чем помочь беде?

ЯВЛЕНИЕ II

Октав, Скапен, Сильвестр.

Скапен. В чем дело, господин Октав? Что с вами? Что такое случилось? Какая стряслась беда? Вы, я вижу, совсем расстроены.

Октав. Ах, бедный мой Скапен, я пропал, я в отчаянии, я самый несчастный человек на свете!

Скапен. Как так?

Октав. Ты разве ничего не знаешь?

Скапен. Нет.

Октав. Приезжает мой отец с господином Жеронтом, они хотят меня женить.

Скапен. Ну, так что ж тут такого плачевного?

Октав. Ах, ты не знаешь, что меня тревожит!

Скапен. Не знаю, да ведь это от вас зависит: скажете, так буду знать. А у меня душа добрая, отчего же и не помочь молодым людям?

Октав. Ах, Скапен, если б ты что-нибудь придумал, ухитрился бы как-нибудь выручить меня из беды, я бы тебе жизнью был обязан и даже более того!

Скапен. Сказать вам по правде, если уж я возьмусь за дело, так для меня невозможного почти что не бывает. Видно, это от бога у меня такой талант на всякие выдумки, на всякие тонкости и хитрости, которые неучи зовут плутнями. Могу сказать без хвастовства, что еще не родился на свет такой человек, который перещеголял бы меня в уменье вести подкопы, строить каверзы и стяжал бы больше славы в этом почтенном занятии. Да только вот заслуг нынче совсем не ценят, ей-богу. Я больше уж ни за что не берусь после того, как мне не повезло с одним дельцем.

Октав. Да? С каким же эта, Скапен?

Скапен. Вышел такой случай: я поссорился с правосудием.

Октав. С правосудием?

Скапен. Да. Мы с ним немножко не поладили.

Октав. Ты с правосудием?

Скапен. Ну да, оно со мной плохо обошлось, и я так рассердился на нынешнюю неблагодарность, что решил ни во что больше не мешаться. Ну и довольно! Лучше доскажите до конца вашу историю.

Октав. Ты знаешь, Скапен, вот уже два месяца, как господин Жеронт с моим батюшкой уехали вместе по своим торговым делам.

Скапен. Это я знаю.

Октав. А нас с Леандром оставили под присмотром: меня поручили Сильвестру, а Леандра - тебе.

Скапен. Ну да. С этим поручением я справился неплохо.

Октав. Не так давно Леандр встретился с одной молоденькой цыганкой и влюбился в нее.

Скапен. Это я тоже знаю.

Октав. Мы с ним очень дружны, и он мне тотчас же признался в своей любви. Он познакомил меня с этой девушкой, и я согласился, что она красавица, хотя и не до такой степени, как казалось ему. Он только о ней и говорил целыми днями, ежеминутно восхвалял ее красоту и грацию, превозносил ее ум, с восторгом говорил о прелести ее разговора, пересказывал мне все до последнего слова и заставлял меня восхищаться ее остроумием. Не раз он мне выговаривал за то, что я невнимательно слушаю его рассказы, бранил меня за равнодушие к его нежной страсти.

Скапен. Я пока не вижу, к чему все это клонится.

Октав. Как-то раз я провожал его к тем людям, у которых скрывается его возлюбленная, и вдруг из одного маленького домика в глухом переулке слышим стоны и громкие рыдания. Спрашиваем, что случилось. Какая-то женщина отвечает со вздохом, что там мы увидим большое горе, и хотя горюют люди нам чужие, оно должно нас растрогать, если мы не совсем без сердца.

Скапен. Но к чему же все это ведет?

Октав. Из любопытства я уговорил Леандра пойти и посмотреть, в чем дело. Входим, видим умирающую старушку, а возле нее разливается-плачет служанка, тут же и молоденькая девушка вся в слезах, такой редкой, трогательной красоты, какой нигде не встретишь.

Скапен. Ага!

Октав. Другая на ее месте показалась бы просто уродом: на ней была какая-то дрянная юбчонка и ночная кофточка из простой бумазеи; желтый чепчик сбился набок, и волосы в беспорядке падали из-под него на плечи. Но и в таком наряде она блистала красотой, вся она была прелесть, вся - восторг.

Скапен. Вот теперь я понимаю.

Октав. Если бы ты, Скапен, видел ее тогда, ты бы и сам был восхищен.

Скапен. Да я и не сомневаюсь. Я, и не видав ее, вижу, что это одно очарование.

Октав. И слезы у нее были совсем не те обыкновенные слезы, от которых девушки дурнеют: она и плакала трогательно, грациозно и была необычайно мила в своем горе.

Скапен. Да уж вижу, все вижу.

Октав. Всякий на моем месте заплакал бы: ведь с какой любовью обнимала она умирающую и называла ее милой матушкой! Да и кого бы не тронула такая доброта ее сердца!

Скапен. И вправду оно трогательно. Я уж вижу, что вы влюбились в ее доброе сердце.

Октав. Ах, Скапен, в нее влюбился бы даже варвар!

Скапен. Ну, конечно! Где тут устоять!

Мольер Жан-Батист

Плутни Скапена

Жан-Батист Мольер

Плутни Скапена

Комедия в трех действиях

Перевод H. Дарузес

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Аргант, отец Октава и Зербинетты.

Жеронт, отец Леандра и Гиацинты.

Октав, сын Арганта, влюбленный в Гиацинту.

Леандр, сын Жеронта, влюбленный в Зербинетту.

Зербинетта, мнимая цыганка, на самом деле дочь Арганта, влюбленная в

Гиацинта, дочь Жеронта, влюбленная в Октава.

Скапен, слуга Леандра, плут.

Сильвестр, слуга Октава.

Нерина, кормилица Гиацинты.

Карл - плут.

Два носильщика.

Действие происходит в Неаполе.

Действие первое

ЯВЛЕНИЕ I

Октав, Сильвестр.

Сильвестр. Да.

Октав. Что он приезжает нынче утром?

Сильвестр. Нынче утром.

Октав. И что он намерен меня женить?

Сильвестр. Да.

Октав. На дочери господина Жеронта?

Сильвестр. Господина Жеронта.

Октав. И что его дочь вызвали для этого из Тарента?

Сильвестр. Да.

Октав. И все это ты узнал от моего дядюшки?

Сильвестр. От вашего дядюшки.

Октав. А ему отец написал письмо?

Сильвестр. Письмо.

Октав. И дядюшке, говоришь ты, известны все наши дела?

Сильвестр. Все наши дела.

Октав. Ах, да говори же ты, ради бога, толком! Что это из тебя каждое слово клещами тянуть приходится?

Сильвестр. А что же мне еще говорить? Вы и сами все помните: так все и рассказываете, как оно есть.

Октав. Посоветуй же мне по крайней мере, скажи, что делать в таких трудных обстоятельствах.

Сильвестр. Ей-богу, я и сам не хуже вашего растерялся: мне и самому впору просить у добрых людей совета.

Октав. Меня просто убил этот его приезд, черт бы его взял.

Сильвестр. Да и меня тоже.

Октав. А как батюшка узнает, не миновать грозы: попреки посыплются градом.

Октав. Господи! Как же мне быть теперь?

Сильвестр. Вот об этом вам и надо было прежде подумать.

Октав. Ах, ты меня уморишь! Нашел время для поучений.

Сильвестр. Вы, сударь, скорей меня уморите своим легкомыслием.

Октав. Что мне делать? Какое принять решение? Чем помочь беде?

ЯВЛЕНИЕ II

Октав, Скапен, Сильвестр.

Октав. Ах, бедный мой Скапен, я пропал, я в отчаянии, я самый несчастный человек на свете!

Скапен. Как так?

Октав. Ты разве ничего не знаешь?

Скапен. Нет.

Октав. Приезжает мой отец с господином Жеронтом, они хотят меня женить.

Скапен. Ну, так что ж тут такого плачевного?

Октав. Ах, ты не знаешь, что меня тревожит!

Театр «Пушкинская школа» возник весной 2006 года в тот момент, когда студенты курса Владимира Рецептера получили дипломы Театральной академии. Каждый год как минимум один курс главного театрального вуза города достоин того, чтобы не распадаться на атомы и не теряться в труппах разных стационаров, а остаться в профессии творческим слитком. И ни у кого за последние двадцать лет это не получилось. В лучшем случае большая часть бывших студентов перемещалась в театр мастера - Льва Додина или Семена Спивака - и смешивалась с труппой. А выпускники Рецептера уже больше трех лет обходятся только своими силами - сколотили весьма представительный репертуар и от премьеры к премьере демонстрируют профессиональный рост. А премьеры - это ни больше ни меньше как Пушкин (его, разумеется, больше всех), Грибоедов, Шекспир, теперь вот Мольер. И никто не наступает молодым артистам на пятки - они играют и стариков, и юнцов, и трагедии, и комедии.

То, что это стопроцентная заслуга создателя театра - поэта, пушкиниста, беллетриста, режиссера и легендарного актера товстоноговского БДТ Владимира Рецептера, спорить не приходится. Но вот по иронии судьбы качественный скачок у молодых артистов, чьи фамилии театралы города выучили уже после первого сезона, случился в постановке пришлого режиссера Андрея Андреева, который в последнее время не то что качества, но и кондиции не демонстрировал.

Спектакли «Пушкинской школы» идут в том здании на Фонтанке, что называется особняком Кочневой. Это действительно типичный дворянский дом с анфиладой залов по кругу. Так что актерам приходится обходиться без сцены и учитывать в своих представлениях публику, рассевшуюся вдоль стен на стулья: спрашивать у нее совета, призывать в свидетели etc. В пушкинских спектаклях они весьма сдержанны: их ставит учитель, который не жалует смелых трактовок классика, да и сам Пушкин для молодых артистов - нечто вроде религии. Но стоит им шагнуть чуть в сторону от творчества кумира, как их захлестывает жажда комедийного вольнодумства. В «Бесплодных усилиях любви», не говоря уже о «Плутнях Скапена», они становятся похожи на Пушкина-балагура, который мог вдруг, явившись в Александринский театр, сорвать с бритой головы парик и размахивать им над головой, приводя в недоумение старших своих товарищей, Катенина и Гнедича.

В отличие от шекспировских «Бесплодных усилий», по большей части капустных, сдобренных гэгами и пластическими импровизациями, спектакль по Мольеру канонического текста придерживается, но текст этот разобран до запятой - и из старой, замусоленной пьесы («Скапена» в последнее время ставили по всей Руси) создано ювелирное произведение. Зажиточные французские купчишки XVII века превратились в сегодняшних магнатов в дизайнерских костюмчиках (художник по костюмам Ольга Морозова). Один из них, Жеронт (Павел Хазов), некоторое время назад переехал в Неаполь и уже научился не выходить из дома без пистолета. А его сын Леандр (Роман Каганович), окажись он на Сицилии в нужное время, имел бы немалые шансы быть принятым в клан дона Корлеоне. Пара фраз из легендарной гангстерской саги - например, про то, что «либо его мозги, либо его подпись лягут на контракт», - органично вписались бы в спектакль. Уж если Леандр узнает, что слуга Скапен заложил его отцу, то Скапен с порога летит на другой конец ресторанной залы от удара увесистого кулака. Для жителя Франции Арганта (Григорий Печкысев), приехавшего в Италию ради заключения некоего контракта, как и для его сына Октава (Артем Магницкий), человеческая жизнь еще имеет некоторую цену. Но все равно это совсем не те безобидные глупые жадюги и их беспомощные сынки, которых выписал Мольер. В дамах тут тоже легко угадываются хищницы, какими бы масками они не прикрывались - лихой девицы, выросшей в таборе (Зербинетта Анны-Магды Обершт), или беспомощной, но неприступной козочки (Гиацинта Марины Канаевой).

Так что роль Скапена, который в лучших спектаклях походил на бродяжку Чаплина, превращается в опаснейшую игру. С чаплинским котелком артист Денис Волков, впрочем, не расстается, но и напряженной грации канатоходца не теряет. И первым героем действия делает его цель затеваемой игры. Он готов бросить на кон жизнь, но только если у него есть шанс выиграть абсолютную свободу. Площадная комедия Мольера в «Пушкинской школе» местами становится высокой, потому что Скапен, по сути, делает то же, что мольеровский Дон Жуан: бросает вызов Богу, выполняя его работу, обустраивая судьбы других так, как вздумается ему. Держать в руке ниточку судьбы ближнего, плести из нее узоры по собственному усмотрению, превращать хозяев жизни в комических персонажей, будучи нищим прислужником, - это будет посложней любых цирковых фокусов. И проницательные женщины награждают Скапена такими взглядами, какими смотрят на принцев крови. А уж с какой восторженной завистью снуют вокруг него мальчики-официанты из прибрежного ресторана, где происходит действие!

В результате зритель гомерически хохочет все два с половиной часа действия - в том числе и над концертом неаполитанской самодеятельности (за фортепиано - великолепный Сергей Патраманский), затеянном артистами в качестве интермедии, и особенно над трусливым слугой Сильвестром (Денис Французов), который под руководством Скапена превращается в головореза и произносит роскошную фразу: «Забыл, как хабарики в глазах шипят?!» Но заканчивается все печально настолько, насколько печальна фраза зрелого Пушкина: «На свете счастья нет, а есть покой и воля». Скапен жив и свободен, но счастью его мешает то, что вера в человека пошатнулась необратимо.